— Зачем? — осведомился он. — Не наш материал. Пилбем уставился на него в полном изумлении.
— Ну, прям! — сказал он. — Самый наш. Этого типа все знают.
Родерик уцепился с горя за последнюю фразу.
— Вот видите! Наверное, они дружат с отцом.
— Да они не знакомы!
— Почему? — упорствовал Родерик. — Помните, что было после статьи про сэра Клода Мопси и домик в Брайтоне? Я бы на вашем месте не рисковал.
Пилбем задумался. Инцидент, упомянутый начальством, пятнал его чистый щит. Материалец — оближешься; а что вышло? Ближайший друг сэра Джорджа. Да, рисковать не стоит. Но тут его осенило.
— Пойду, спрошу, — сказал он, снял нарукавники, заменил куртку плащом и пошел наверх, к Главному.
Там, на четвертом этаже, Шеф совещался с сестрой. Естественно, речь шла о Фелисии.
— Ты смотри, — говорила гостья, — как мы не знали ничего, так и не знаем.
— Да, — вдумчиво произнес хозяин. — О, да.
В этот день он был особенно похож на чучело лягушки. Недавний мятеж глубоко его поразил.
— Надеюсь, — сказал он, пройдясь раза два по комнате, как делал и Наполеон, — надеюсь, ты не думаешь сдаться? Нет, что же это, в «Дэйли Мэйл»!
Слова эти он выговорил с трудом. Как она могла?! В какой-то чужой газете…
— Ну, что ты! — отвечала сестра. — Просто надо что-то сделать. Кроме тебя некому, Джордж. Синклер не годится. Иногда мне кажется, что он ей сочувствует.
Сэр Джордж глубокомысленно нахмурился.
— Я, — сообщил он, — поручил дело опытному сыщику.
— Сыщику!
— Под полным секретом. Я сказал, что это дочь моего старого друга, у которой что-то с памятью. Ничего мысль, а? Пока ответа нет. Работать не умеют, только деньги дерут.
Именно в эту минуту деликатно звякнул телефон. Шеф взял трубку и услышал:
— Мистер Пилбем спрашивает, сэр Джордж, можно к вам зайти?
Сэр Джордж просто подскочил.
— Что случилось? — спросила сестра.
— Нет, ты подумай! Да, именно он. Ну, Пилбем, помнишь? Делает буквально все в этих «Сплетнях». Голова! То самое, что нам нужно.
— Где он? — вскричала миссис Хэммонд.
— Сейчас, придет.
Опытная гостья с первого взгляда поняла, что брат ее совершенно прав. Да, эстет осудил бы яркую клетку, физиономист — маленькие глазки и неприятную улыбку, но в том ли дело? Истинный, прирожденный вынюхиватель самых сокровенных секретов. Когда сэр Джордж знакомил ее с Пилбемом, она благосклонно улыбнулась.
— Вы хотели меня видеть? — спросил Шеф.
— Да так, — отвечал Пилбем. — Пустячное дельце. Вышел на такого Слинсби — Уилфрид Слинсби, слыхали? — и думаю, спрошу-ка, не ваш ли он друг.
— Слинсби? Слинсби… В жизни своей не слышал. А кто это?