— Чему ты улыбаешься? — спросил отец.
— Разве?
Некоторое время ели молча.
— Все-таки, Костик,— нарушила молчание мать,— надо подниматься раньше. Ты перестал делать зарядку.
— Зарядка, мама, вещь, конечно, полезная.— Непонятное раздражение колыхнулось с нем.— Но я не собираюсь завоевывать место под солнцем мускульной силой.
— Что-то новое,— откликнулся отец.— У Кирилла изменилась теория жизни?
— При чем тут Кирилл? — вспыхнул Костя.— У меня своя голова.
— Хорошо, хорошо,— несколько заторопился отец.— Разве я это оспариваю? Как в школе?
— Все в норме,— буркнул Костя. Разговор явно не получался.
— Значит, в школе никаких новостей? — снова спросил отец, и в голосе его была еле уловимая настойчивость.
— Сегодня приезжает делегация английских учителей,— сказал Костя.— Наша Матильда...
— Костя! — с возмущением перебила мать.
— Наша Марья Николаевна сказала: главная цель…— Костя изменил голос, подражая учительнице,—...продемонстрировать британским гостям великолепное произношение.— И он произнес по-английски: «Лондонские туманы делают город загадочным». А также будем беседовать на тему: «Как мы представляем свое будущее».
— Кстати, о будущем,— вставил отец—Пора, сын, решать всерьез.
— Или дипломатическая карьера,— с легкой иронией сказал Костя,— или переводы новейшей английской прозы. А вообще, папа, впереди каникулы и весь десятый класс.— Костя помешал ложкой в чашке.
— Для дипломата,— усмехнулась мать,— ты слишком громко орудуешь ложкой.
— Ничего,— откликнулся Костя.— Зато сойдет для переводчика. Мне пора. Спасибо!
Костя вышел из-за стола, побежал к себе. За спиной он все-таки услышал две родительские фразы:
— Совсем взрослый,— сказал отец.
— И ребенок и взрослый,— добавила мать.
Костя вошел в свою комнату, взял портфель и футляр со скрипкой. Времени оставалось в обрез, но он, нарушая четкий распорядок дня, быстро вошел в ванную и, повернувшись, замер перед зеркалом.
Костя внимательно смотрел на другого Костю, который тоже пристально, недоверчиво изучал его.
«Кто ты такой? Я не знаю тебя... Худой, длинный. И зачем ты сутулишь плечи? Интересно, в такого, как ты, могут влюбиться?..»
— Костик, где ты? Опоздаешь!
Он стремительно вылетел из ванной и с матерью столкнулся уже в передней.
— Звонила Надежда Львовна,— сказала мать, поправляя ему воротник.—Жаловалась: стал небрежен, постоянно отвлекаешься.
Мать обняла сына.
Молча, с неудовольствием Костя терпел ласку.
— О чем ты все думаешь, Костик?
— «Я мыслю, значит, я существую»,— отгородился он.— И вообще, мама...— Костя спешил, хотелось скорее уйти.— Я же не собираюсь стать скрипачом. Музыка будет отдыхом после интеллектуальных усилий.— Он высвободился из материнских рук.— Я опаздываю.