«Кто же эта Савохина? — подумал Костя с легким интересом.— Я же опаздываю!» — перебил он себя.
К арке, выводящей на улицу, Косте неминуемо предстояло идти мимо старой липы.
Костя попал в тень густого сплетения молодых листьев, и мгновенно все утренние звуки двора — детские голоса, тарахтение мотоцикла, перебранка двух женщин — утонули в азартном, оглушительном щебете воробьев. Сейчас под старой липой никого не было, но вечером, когда Костя будет возвращаться домой... Сердце забилось чаще, вспотели ладони. Костя ускорил шаг, и липа осталась позади. Она росла рядом с рабочим входом в продовольственный магазин, и Косте пришлось обойти целую баррикаду из пустых ящиков с яркими фруктовыми этикетками. За спиной Кости послышалось урчание мотора, хлопнула дверца машины, злой мужской голос произнес:
— Я, Василь Василич, так работать отказываюсь. Ведь из-за этого чертового дерева не подъедешь. Вот, полюбуйтесь, опять крыло ободрал.
— Будь моя воля...— ответил густой гневный бас.
Бас, без сомнения, принадлежал директору продовольственного магазина — его во дворе звали Мамонтом.
У подъезда, который был сразу за входом в магазин, стояла машина «Скорой помощи». Проходя мимо нее, Костя подумал, что очень часто видит красные кресты на белом стекле возле этого подъезда. Он поравнялся с машиной, и как раз в это время из дверей вышел пожилой врач, следом за ним легко сбежала со ступенек молоденькая медицинская сестра, позади них плелся понурый мальчик в очках.
«Он всегда встречает «Скорую помощь»,— подумал Костя. Подумал так — вот странно! — впервые, хотя не раз видел эту картину: останавливается машина «Скорой помощи», ее встречает мальчик в очках...
«Значит,— подумал Костя,— у него дома кто-то очень болен».
Костя Пчелкин вышел на улицу и побежал среди прохожих — он явно опаздывал.
На углу, еще издалека он увидел долговязую фигуру Эдика Залевского, который нетерпеливо топтался у газетного киоска. Эдик был в вельветовых джинсах, в эластичной куртке с эмблемой «Олим-пиада-80», со спортивной сумкой и теннисной ракеткой в замшевом чехле
— Салют! — сказал, запыхавшись, Костя.
— Салют! — ответил Эдик.
Они хлопнули ладонями правых рук на уровне лица.
— Куда ты провалился? — спросил Эдик.— Я уже хотел уходить.
— Да так...— Костя неопределенно передернул плечами.
— Ладно, побежали!
На троллейбусной остановке их ждал Кирилл Парков. Он явно не заметил опоздания друзей: прислонившись к фонарному столбу, Кирилл внимательно, в упор рассматривал девушку, тоненькую, как прутик, большеглазую; девушка смущалась под взглядом Кирилла, и это его забавляло.