— Вот мы и отстрелялись, — возвращая листок прокурору, невесело сказал Бирюков.
Прокурор отрицательно повел головой:
— Не совсем. Ниточка из Новосибирска потянулась дальше. В областной прокуратуре мне удалось выяснить, что дело по факту исчезновения Жаркова все-таки было возбуждено и, знаешь, кем?.. С санкции прокурора его возбудил сотрудник ОГПУ Тропынин. Через полгода оно было прекращено и сдано в архив. А через семь лет, то есть в конце тридцать восьмого, все тот же Тропынин, оказавшийся уже начальником РО НКВД в Томске, затребовал розыскные материалы на Жаркова для приобщения их к какому-то другому делу.
— Надо запрашивать Томский архив, — сказал Антон.
— Придется, — прокурор повернулся к следователю. — Подготовь, Петр, сегодня же такой запрос за моей подписью.
И опять замелькали для Бирюкова рабочие дни. Но на этот раз, еще до ответа из Томска, к нему прилетела первая ласточка удачи — из МВД СССР пришло извещение с адресом Николая Дмитриевича Тропынина, проживающего в Москве. В придачу к адресу был указан номер квартирного телефона. Посоветовавшись с прокурором, Бирюков, не откладывая, стал по коду накручивать Москву. Ответил молодой женский голос. Антон, не называя своей должности, представился только по фамилии и попросил пригласить к телефону Николая Дмитриевича Тропынина. В ответ послышалось:
— К сожалению, Николай Дмитриевич дома не живет.
— Почему? — удивился Антон.
— С весны обосновался на даче. Что ему передать?
— А вы кем доводитесь Николаю Дмитриевичу? — уклонился от ответа Бирюков, опасаясь, как бы своим звонком не перепутать все карты.
— Внучкой. Настей меня зовут.
— Где вы работаете, Настя? — все еще раздумывая, потянул время Антон.
— Я учусь на последнем курсе факультета журналистики МГУ.
Бирюкову надо было выяснить, тот ли это Тропынин, который ему нужен. Фамилия хотя и не очень распространенная, но вполне могло случиться так, что московский Николай Дмитриевич к уроженцу Серебровки Николаю Тропынину никакого отношения не имеет. Поэтому Антон поинтересовался у Насти местом рождения его деда. Внучка об этом «не имела представления». Недолго подумав после такого ответа, она добавила:
— По-моему, дедуля — коренной москвич.
— Жаль, — вздохнул Бирюков. — Мне думалось, что мы с ним земляки, из Серебровки.
— Серебровка… Это что?
— Сибирская деревня.
— Сибирская?! — мгновенно заинтересовалась Настя. — Вот где мне безумно хочется побывать, в Сибири! У вас там уже зима?
— До крыши снегом замело, — в шутку сказал Антон.
— Ой, как здорово! Уже в шубах и в валенках ходите?