Бирюков глянул на распахнутое окно кабинета, за которым сиял ослепительно чистый осенний день, и засмеялся:
— У нас сегодня такая же погода, как в Москве.
— Да-а-а?.. — разочарованно протянула Настя. — А мне дедуля рассказывал, что в Сибири зима рано начинается и что бывают такие морозы, когда птицы на лету замерзают.
— Выходит, Николай Дмитриевич бывал в наших краях? — мигом ухватился Антон.
— По-моему, в молодости он там служил.
— А теперь где служит?
— Теперь он полковник в отставке.
— Почему же дома не живет?
— На даче ему больше нравиться.
— Знаете, что Настя… — наконец решился Антон. — Передайте своему деду, что звонил ему из Сибири внук Матвея Васильевича Бирюкова. Если Николай Дмитриевич не забыл этого Георгиевского кавалера, пусть позвонит мне.
— У вас дедушка Георгиевский кавалер?
— Да.
— А мой дедуля — Почетный чекист.
— Значит, мы потомки заслуженных дедов, — весело сказал Антон. — Запишите для памяти мою просьбу.
— Одну минуту… — Телефонную трубку вроде бы положили на стол. Что-то зашуршало, и через несколько секунд вновь послышался голос Насти: — Диктуйте номер своего телефона и все остальное…
Бирюков продиктовал. Настя пообещала при первой же поездке на дачу передать записанное «дедуле» и сразу спросила:
— У вас что-то срочное к нему?
— Не особо. Хотелось бы навести у Николая Дмитриевича одну историческую справку.
— Вы, наверное, научный работник?
— Нет, полувоенный майор, — шутливо сказал Антон, чтобы не афишировать свою причастность к уголовному розыску.
— Почему «полувоенный»?
— Служба не совсем гладко идет, — опять увильнул от ответа Бирюков и хотел было попрощаться, но Настя опередила его:
— Если рассчитываете на какую-либо протекцию, сразу предупреждаю: пустые хлопоты. Даже самым близким родственникам дедуля не помогает устраиваться в жизни.
— Честное слово, мне позарез надо уточнить у Николая Дмитриевича очень серьезную историческую справку. Пожалуйста, передайте ему, что с нетерпением буду ждать его звонка, — сказал Антон.
— На это рассчитывать можете. При первом случае дедуля вам позвонит. Он страшно исполнительный и отзывчивый. Человек слова, не то, что нынешнее племя, — быстро проговорила Настя и с гордостью добавила: — Старая чекистская гвардия!..
Положив телефонную трубку, Бирюков задумался. Разговор получился неожиданным. Если бывший сотрудник ОГПУ, а затем — начальник РО НКВД Николай Тропынин дослужился до полковника и награжден знаком Почетного чекиста, сомневаться в его безупречности было крайней глупостью. Но почему Настя считает «дедулю» коренным москвичом? Что это: стремление современной молодежи укрепить генетические корни в столице или безразличие к прошлому своих предков? А, может, ушедший в отставку полковник Тропынин совершенно иное лицо? Мало ли бывает совпадений…