В «излюбленную раду» попадают строго по монаршей воле; нет никаких формальных критериев принадлежности к ней, нет никакой защищенности ее членов от произвола — ведь даже формальных чинов за членство в «раде» не дается. Велел царь — есть рада. Фукнул царь — и нет рады. Удобно!
Свою «раду» имели в молодости и Петр I, и Петр III, и Александр I, и Александр II. Все члены всех «рад» кончали одинаково печально. Ни один из них не пережил своего недолговечного, болезненного государя Ивана IV, при том что только Макарий был его значительно старше.
Но только Макарий, защищенный к тому же положением митрополита, главы всей Русской церкви, наверняка умер своей смертью, и в преклонном, по понятиям того времени, возрасте: в семьдесят один год. По иронии судьбы, он единственный из членов «избранной рады» убежденный сторонник усиления самодержавной власти.
Архиепископ Новгородский, с 1542 года — митрополит Всея Руси, иосифлянин и враг отхода к государству церковных земель, он даже пишет «Степенную книгу», обосновывая укрепление самодержавия и позицию Церкви, которая должна, по Макарию, поддерживать государство и его главу, следить за всеми формальностями культа, а заодно и стяжать земли.
Сильвестр, священник из новгородцев, с 1540-х годов служил в Благовещенском соборе Московского Кремля. Как попал он в Москву из Новгорода и не стоит ли за этим очередная мрачная тайна, мне не удалось установить. Выдвинулся он во время московского восстания в 1447 году, произнеся обличительную речь против царя. Речь царю очень понравилась.
В дальнейшем Сильвестр сблизился с двоюродным братом царя Владимиром Андреевичем Старицким, а через него и с оппозиционными боярскими группировками.
В 1560-е годы Сильвестр обвинен в смерти жены Ивана, Анастасии, удален от двора, постригся в монахи, жил в северных монастырях. Умер в 1566 году, скорее всего своей смертью, но, возможно, что и был отравлен. А что Сильвестр оказался отстранен от управления государством, это уже не мнение, а факт.
Самым известным из деяний Сильвестра стала списка и доработка «Домостроя». В те времена «верхи» на Московской Руси были куда большими христианами, чем полуязыческие «низы», и к ним-то, к боярству и верхушке дворянства, обращался Сильвестр.
Михаил Федорович Адашев много лет ведал личным архивом царя, хранил печать «для скорых и тайных дел». Руководил составлением материалов для официальной разрядной книги и «государева родословца», материалы официальной летописи «Летописец начала царства». Вел дипломатическую подготовку к присоединению Казанского и Астраханского ханств, возглавлял инженерные работы при осаде Казани.