В конце 1558 года войска Московии вошли в Ливонию. Во главе армии стоял казанский хан Шах-Али, и в основном армия состояла из казанских татар и черемис. Воеводами были еще Михаил Васильевич Глинский и Даниил Романович, брат царицы Анастасии, но не они правили бал.
Армия вторглась на 200 верст в глубь страны, практически не встречая сопротивления и собрав огромные материальные ценности. 11 мая штурмом взята Нарва, 19 июля — Тарту.
Движение армии сопровождались просто фантастическими зверствами, включая младенцев, вырванных из чрева матерей, изнасилованных до смерти, сожженных живьем в монастырях и храмах, посаженных на кол и четвертованных (список можно продолжить, читая древние хроники или сочинения Гоголя).
Современные защитники московитов и, главное, защитники имперской политики их царей, блудливо отводят взоры и туманно рассуждают, что «время было такое» и что «немцы делали так же». Специально для тех, на кого могут подействовать эти сказки, я заявляю со всей определенностью: нет ни одного свидетельства зверств немецкой армии в захваченных ими русских городах и селах. Нет. Ни одного.
Единственный раз за всю Ливонскую войну польско-литовская армия устроит резню в захваченных Великих Луках, уже в самом-самом конце; резня состояла в том, что были убиты все захваченные с оружием в руках мужчины и шедшие крестным ходом монахи. Еще раз повторяю, специально для одаренных людей, а особенно для московитов: ЕДИНСТВЕННЫЙ СЛУЧАЙ, когда польско-литовское войско вышло за рамки правил рыцарской войны, состоит в том, что ворвавшиеся в город солдаты не брали в плен, а убивали вооруженных мужчин. И не остановились перед крестным ходом.
Не в силах осудить; ведь сколько раз видели они, отбивая свои земли от москальского нашествия, как среди пылающего сада «чернело висевшее на стене здания или на суку тело бедного жида или монаха, погибавшее вместе со строением в огне»; сколько видели они сожженных костелов, из смрадных руин которых выгребали обугленные останки «чернобровых панянок, белогрудых, светлолицых девиц» или мам, прижимающих к груди обугленный сверток с младенцем.
Но и в Великих Луках польско-литовская армия не тронула мирного населения. Я не знаю почему, это выше моего понимания. Может быть, все же считали, что идут по родной земле? По земле родственного им народа? Обезумелого, дурного, страшного, но родного, своего, еще способного превратиться в людей?
Во всяком случае, армия Польши и Великого княжества, новорожденной Речи Посполитой, шла по Московии совсем не так, как москальская по Ливонии. Констатирую факт: вообще-то армия Речи Посполитой возьмет за обычай, взяв московитский город штурмом, КОРМИТЬ жителей Смоленска, Пскова и Полоцка. Почти везде, взяв город, воины Польши и Великого княжества Литовского кормили тех, кого обездолили московские князья. Псков тоже, кстати, вырезали москали.