А Димочка все молчал. По-прежнему таинственно улыбался, едва заметно покачивал головой, словно бы одобряя Женькины слова, но все молчал и молчал. Ах, как хотелось Жене услышать его голос! Не тот, божественный, которым он сводил с ума миллионы слушательниц, исполняя очередную сладострастную серенаду. А настоящий, не пропущенный через мощные микрофоны, предназначенный только ей одной, только Женьке. Услышать не песню из его сладких уст, а шепот, жаркий шепот в самое ушко:
— Женька…
Так, чтобы волосы дыбом встали. Чтобы оборвалось внутри все, что может оборваться, чтобы лопнула та таинственная струнка, что до сих пор держит ее в сознании, в напряжении, вдали от любимого. Чтобы растаять в его жарком шепоте:
— Женька…
Вновь и вновь подходила Женя к портрету, вновь и вновь вглядывалась в его прекрасные оливковые глаза, вновь и вновь спрашивала:
— Когда же, Димочка, когда?
Но Городинский по-прежнему молчал, таинственно улыбаясь. И Женя поняла — хватит ждать, надо действовать самой. А как действовать? Ходить на концерты? А разве она не ходила? Вот только результата так и не добилась — не видел ее Димочка из-за ярких прожекторов, слепящих его прекрасные глаза. Брал цветы из ее рук, а лица, видимо, не разглядел. Нет, одними букетами проблему не решить, тут нужно придумать что-то другое. Например…
Лариска не давала о себе знать долгих две недели. Впрочем, для Жени они долгими как раз и не были — отвыкла за последние годы от ежедневного общения.
Еще не переступив порога, Сычева возвестила трубным гласом:
— Ну ты, подруга, даешь! От тебя скоро все шарахаться будут, как от чумы!
Женя, успевшая изрядно подзабыть подробности лесной вылазки, удивилась:
— А в чем, собственно?..
Лариска прошла в комнату, по-хозяйски плюхнулась в кресло:
— Нет, Денисенко, ты вообще нормальная? Ты чего на людей бросаешься?
Следуя примеру гостьи, Женя присела на диван, но вовсе не так уверенно: на самый краешек, готовая вскочить в любую минуту, чтобы отразить нападение условного противника.
— Лар, ты о чем?! — хозяйка все еще не понимала, в чем ее обвиняют. — На кого это я бросалась?
— Ну что ты устроила? — не желала угомониться Лариска. — Этот Антон о тебе теперь даже слышать не желает!
Только теперь Женя поняла, о чем речь. Вздохнула с явным облегчением:
— А, вот ты о чем. Тьфу ты, напугала. Да нужен мне твой Антон, как слону пуанты!
Сычева возмутилась:
— Ну и дура! Между прочим, перспективный парень. С машиной. Просто в прошлый раз он же выпивать собрался, вот и пришлось ехать на электричке. А так — очень даже ничего.