Катя же, не замечая, что Женя думает в эту минуту о чем-то своем, как ни в чем ни бывало продолжала беседу:
— Никогда не поверю, чтобы мой Игоречек был таким уж противным. Это ты к нему просто несправедлива. И вообще. Видела бы ты меня в детстве! Ууу, ты бы даже здороваться со мной не стала, брезгливо отвернулась бы в сторону.
Женя не без сожаления вынуждена была прервать свои то ли мечты о скором будущем, то ли сладкие воспоминания о совсем-совсем недавнем прошлом. Удивилась:
— Почему?
— Да так… — замялась Катя. — Думаешь, только у тебя есть грустные воспоминания? Это у меня сейчас все так хорошо, а раньше… Нет, давай не будем о грустном, ладно?
Женя пожала плечом. Нет так нет, не очень-то и хотелось. В отличие от некоторых она не имела привычки совать нос в чужие дела.
— Так что, чайку, говоришь? — спросила она. — Под печеньице? Или, может, чего покрепче? Например, винишка, а? У меня есть неплохое.
Катя с сомнением покачала головой, но переспросила почему-то по-заговорщицки приглушенно:
— Винишка? Хм. Оно бы, конечно… Вот только что я Игорешке скажу?
Женя возмутилась:
— Ой, можно подумать, он у тебя с работы всегда трезвый возвращается!
Впрочем, сама-то она соседа пьяным практически и не видела, по крайней мере, вот так, на вскидку припомнить подобного безобразия не могла. Да и Катя на это дело никогда ей не жаловалась. Ну да какая разница? Мужики — они все одинаковые, и быть того не может, чтобы Игорешка Сергеев, ее детский враг, никогда в жизни не позволял себе расслабиться после работы. А чем Катька хуже? Почему ей нельзя?
Катя же почему-то обиделась, не поняв, что таким весьма странным образом Женя всего-навсего пыталась установить равноправие между Катей и Игорем.
— Ну, Жень, зачем ты так? — укоризненно протянула она. — Он у меня хороший.
— Да хороший, хороший, кто же спорит? Только ж и ты ему не с помойки досталась, — возразила Женька. — Я ж тебе не наклюкаться предлагаю, а просто посидеть. По рюмочке…
— По рюмочке? — обрадовалась Катя. — Ну ладно, давай! А что праздновать будем?
Женя таинственно улыбнулась. У нее был совершенно замечательный повод, настолько замечательный, что грех было по этому поводу не выпить, не отпраздновать такое событие. Но вот делиться радостью даже с самыми близкими людьми… Хотелось, ах как хотелось! Хотелось ведь всему миру сообщить о своем счастье! Но нет, пока нет. Еще рано. Еще не время…
— Да так, — неопределенно протянула она, пытаясь по возможности придать голосу максимально равнодушное выражение. Впрочем, и сама понимала, что радость скрыть ей при всем желании не удастся. — Есть у меня маленький повод… Да и у тебя, наверное, повод какой-нибудь имеется. Вот и давай каждая за свое, идет?