Но чем она заплатила за свое призрачное благосостояние? Он никогда не докладывает ей о своих планах, не ставит в известность, придет ли на обед. Да что обед, если она практически каждый день в одиночестве ужинает и ложится спать. Он ведь приходит в лучшем случае часов в двенадцать, а может заявиться и под утро. Разденется, повернется к ней филейной частью и спит. И за это счастье она сражалась пять лет?!
Еще пару раз она пыталась показать Дрибнице высший пилотаж в постели. Один раз произошло с точностью то же самое, как и в первую брачную ночь, даже слова в ее адрес полетели те же. Второй раз Люба решила застать его врасплох, спящего. И под утро, когда сон самый крепкий, тихонечко подкралась и хотела возбудить законного мужа язычком…
Крику-визгу был полный дом. Наслушалась Любаша в свой адрес много интересного. Все эпитеты, щедро обрушившиеся на ее бедную голову, крутились вокруг того, что ведет она себя как шлюха, самка похотливая и так далее. Мол, где, в каких фильмах ты насмотрелась этой мерзости, чтобы языком прикасаться к… фу, гадость какая, говорить и то противно, а ты собиралась взять ЭТО в рот?! Не иначе, как вознамерилась сделать минет, как самая дешевая проститутка, а добропорядочная женщина не может этого места даже рукой коснуться. Да как же тебе не стыдно, да как же глаза твои бесстыжие могут теперь на меня смотреть…
После произошедшего молодожены не разговаривали. Практически каждый из них жил своей жизнью, только спали в одной постели. Иногда Дрибница приходил очень поздно, и, едва раздевшись, набрасывался на Любу. По-прежнему никаких нежностей, поцелуев, всяких там уси-пуси. Имел ее незатейливо и грубо, можно сказать, по-хамски, вроде она и не женщина вовсе, а кукла надувная: сунул-высунул-уснул. А Любе так хотелось нежности и ласки. Ну ладно, пусть даже был бы такой дикий, животный секс. Она даже на это согласна. Хорошо, пусть без уси-пуси, лишь бы утолить сексуальный голод. Но ведь и такое счастье выпадало на ее долю далеко не каждую ночь. И чаще всего именно после поздних возвращений, как будто где-то на стороне его кто-то очень умело возбуждал, доводил до предела, а уже дома он утолял страсть, как жажду — незатейливо и быстро. Вроде пить захотел, открыл кран и напился прямо из-под него.
А Любе этого было мало. Что ей пара контактов в неделю, если она привыкла не меньше десяти за вечер? Ну ладно, десять — это считая старцев, от которых толку-то, одно название. Ну уж как минимум шесть полноценных контактов она имела! И это только конкретных актов, а сколько всего интересного происходило помимо этого! Ах, какие славные были денечки!..