— У меня же первый разряд по бегу, родной.
— Откуда я знал? — хмыкает Алексей. — Теперь буду знать. А дорогу дождями размыло.
— Никогда не спорь со мной, любимый, — смеется девушка. Осматривается. — Ба! Какое имение! Дворянское гнездо!
— Тебе не нравится?
— Наоборот. И потом, глушь. Мы будем здесь жить-поживать. И добра наживать. Я тебе кучу малу… Согласен кучу малу?…
— Согласен. У моего деда тринадцать было. — Вытащил из «бардачка» фотографию. — Алексей Акимович!
Аля внимательно посмотрела на фотографию.
— Ух ты! И ты и он — Алексеи! Ууу, какой мужественный. Хозяйственный. Ты на него, как капля воды… Только без усов.
— И без косы. Отец рассказывал: дед косил, как ХТЗ, трактор такой был… Бог здоровьем не обидел… деда…
— Да и тебя тоже не обидел… Боженька. — Обняла Плахова и постучала ладошкой по его груди. — Ты меня любишь?
— Люблю!
— Сильно-сильно?
— Не на живот, а на смерть!
Ночь. Через щели в крыше сарая мигают далекие хрустальные звезды. На руке Плахова спит Аля. Ее сон глубок и безмятежен, как у младенца.
Алексей слушает ночную тишину, потом осторожно освобождает руку. Девушка смешно и мило чмокает губами, не просыпаясь.
Тревожный луч фонаря. Скрип дверей и половиц старого дома. Шаги человека. Это Плахов. Он что-то ищет. Приподнимает крышку подпола, медленно спускается туда. В подполе — рассохшиеся бочки, цветущий коралловыми отростками картофель. Алексей на ощупь отодвигает тяжелую заслонку. В стене — тайник. Из него Плахов вынимает завернутые в промасленную ветошь тяжелые предметы, затем вытаскивает деревянный ящик-чемодан. Открыв его, проверяет содержимое, цокая языком: в его руке круглые, как лимоны, гранаты Ф-1.
Странный звук будит Алю: вжиг-вжиг-вжиг. В щели проскакивают солнечные шалуны-зайчики, дрожат на досках. Синь неба.
Девушка, вся в сене, выбирается из сарая, зевает. Осматривается. В низинке полуобнаженный человек косит сочную траву.
— Алеша! — кричит она и бежит к любимому. — Доброе утро! У нас что, уже есть корова?
— У нас коза. — Обнимает Алю.
— Какая коза?
— Которая деда Григория. Персонально для нее, — показал на стожок. — Тем более ты, родная, останешься у них денька на два-три.
— Что?
— Так надо, Аленька, — прижал любимую к себе.
— И не подумаю, — вырвалась из объятий Аля. — Что это еще за новости?
— Последние новости.
— Алеша!
— Аля!
— Кому это надо?
— Тебе. А в первую очередь мне.
— Но почему?
— Ты знаешь мою профессию? — строго спросил.
— Знаю… но не до такой же степени, — развела руками Аля. — Чтобы меня бросать.
— Я тебя не бросаю.
— Тебя могут убить?!
— Меня нельзя убить.