– А что такого? У нас почти все авторы под псевдонимами.
– И этот, Никита Ракитов, тоже?
Редакторша вспыхнула. Краска залила ее щеки под слоем пудры, но всего на секунду. Она вскинула голову, тряхнула ухоженными ярко-рыжими волосами.
– Да. Это тоже псевдоним.
«О Господи, неужели еще одна болевая точка?» – удивился капитан.
Разговор все больше напоминал прогулку по минному полю. Леонтьев в очередной раз решил сменить тему.
– Кто первый читал рукопись нового романа?
– Мы делали по две распечатки с дискеты. Одну брала я, другую – коммерческий директор.
– Никиту Юрьевича интересовало ваше мнение?
– Да, он спрашивал, понравился ли роман. Но больше из вежливости.
– Как он относился к критике?
– Спокойно.
– К любой критике?
– Ну, к нашей, во всяком случае. Если у меня или у коммерческого директора возникали какие-то вопросы по тексту, он всегда очень внимательно выслушивал, потом иногда вносил исправления.
– И не пытался спорить, отстаивать свою точку зрения?
– Нет.
– То есть безропотно менял в тексте все, на что вы указывали?
– Вы меня не правильно поняли, – в голосе редакторши опять засквозило раздражение, – он никогда не принимал замечания, которые касались стиля, психологии героев, основных сюжетных линий. Не возражал, но и не принимал. Но у всякого автора могут быть неточности, чисто технические. Когда такой большой объем текста, человек может упускать незначительные детали. А Ракитин к тому же отказался от редактора.
– Почему?
– Его не устраивал уровень редактуры.
– А что, у вас в издательстве действительно плохие редакторы? – поинтересовался капитан с невинной Приветливой улыбкой.
– Разные, – рявкнула Астахова с каменным лицом и вообще, я не понимаю, к чему вы клоните? Среди сотрудников издательства у Ракитина врагов не было. Для нас гибель такого перспективного автора – огромная потеря.
– Да, я понимаю, – кивнул капитан, – я ни к чему не клоню. Просто круг людей, которые могу рассказать о Ракитине, весьма ограничен. Как вы сами справедливо заметили, Никита Юрьевич был человеком замкнутым. Могу добавить, еще и одиноким. С женой он развелся семь лет назад, родители его пока не прилетели из-за границы, да и говорить с ними будет очень трудно. Они потеряли единственного сына.
– У него были теплые отношения с дочерью, – быстро произнесла редакторша.
– Почему вы так решили?
– Он приезжал с ней в издательство. Девочка часто жила у него. Я это знаю потому, что она подходила к телефону. Это я просто к тому говорю, что не так уж он был одинок. Наверняка имелась у него какая-нибудь женщина. Неженатый молодой мужчина, интересный, я бы сказала, привлекательный. К тому же известный писатель. Разумеется, женщина была. Насколько мне известно, пожар произошел не в его квартире, а в квартире знакомой, у которой он жил. Скажите, строго между нами… Я знаю, вы не имеете права, тайна следствия, и все такое. Неужели его все-таки убили?