Она беспомощно развела руками:
— Вы же чифирили недавно, Георгий Петрович, это же вредно для сердечной мышцы. И давление у вас скачет…
Но спорить с ним можно было только под прикрытием танковой брони.
— Нас извлеку-у-ут из под под обло-о-омков…, - пропел историограф, сыпанув в кружку пригоршню заварки и пригубив дымящийся напиток, — …и моло-да-ая не узнает…, - последовал звучный глоток, — …ка-а-акой у парня был канец.
Я усмехнулся, а Татьяна Алексеевна смутилась.
Взбодрившись чифиром, дядя Жора раскрыл свой замечательный блокнот, и принялся перечитывать вслух только что написанный текст.
Действие разворачивалось в захваченном зэками бараке, причем персонажей в этой части повествования было только двое: взбунтовавшаяся толпа, и некий Юрок, который ею верховодил. Толпа обращалась к Юрку с вопросами, а тот, демонстрируя блестящие способности, находил выходы из самых безнадежных ситуаций.
Читал Голливуд звучно, с выражением, сопровождая прямую речь зловещими драматическими паузами:
— Сдавайтесь, гады, — передали на зону суки ментовские, — не то всех положим без разбору. Бараки возьмем штурмом, а вам пришьем попытку к бегству!
— Юрок, что делать? — спросила толпа.
Юрок задумался.
— Так, — наконец сказал он, — запираем окна и двери, разбираем печь. Если кто-то попытается к нам проникнуть, будем бить их этими кирпичами прямо по головам!
— Юрок, ты — гений! - радостно сказала толпа и радостно побежала ломать печку…
— Употреблять слово два раза подряд не литературно, — сказал я, когда дядя Жора закончил чтение. — Например, пусть толпа воскликнет радостно, а печку побежит ломать, например, водушевленно.
— Водушевленно зеки бегают только на дальняк! — возразил писатель, сделав пометку в блокноте. — Ты чего пришел? С хаты выселяют?
— Нет, мне в американское посольство попасть надо, а там очередь в три километра…
— Зачем тебе посольство, если ты, Химик, не еврей? — удивился Голливуд — Или в отказ пошел?
Отказников Голливуд не жаловал, по старинке считая их предателями и врагами народа.
— Нет, по вызову. Вызывают меня, ну, вроде как в командировку…
— И не боитесь ехать, Сереженька?! — ахнула Татьяна Алексеевна. — А вдруг вас назад не выпустят?!
— В командирооооовку, — со значением протянул дядя Жора, — Ну, это другой перец, это мы понимаем. Неси, Лексевна, мобилу.
Как только та скрылась в прихожей, Голливуд наклонился, и зашептал мне в ухо:
— Химик, запалишься — все отрицай! Самое главное в нашем деле — никогда ни в чем не сознаваться. Пусть поют что хотят, а ты делай морду кирпичом, и на своем стой: не я, мол, и знать ничего не знаю.