Больничная палата. Крашеные жёлтые стены. Огромное окно. У окна стол. Четыре кровати. Тумбочки, стулья.
В палате две женщины. Одна сидит на кровати, смотрит в окно. Другая сидит за столом, перебирает какие-то бумаги. Входит третья. В руках пакеты. Смотрит на кровати, садится на свободную.
Пауза.
ЛЕНА. Нехорошее это место. Перед тобой две здесь лежали. Кое-как родили, и дети с уродливыми отклонениями. Тфу-тфу-тфу, не дай бог. У одной ребёнок родился со сросшимися пальцами, говорят, ломать надо, потом заново складывать — и в гипс. А у другой с двумя головами родился, одна побольше, другая поменьше.
Пауза. Ольга встала, стала раскладывать вещи. Достала пряжу и полусвязанную детскую кофточку.
ЛЕНА. Говорю, примета это плохая. Сглазил кто-то это место. Я бы ни за что не легла.
ГАЛЯ. Ну, зачем вы так. Кровать это ещё ничего не значит…
ЛЕНА. Это у кого здоровье лошадиное, тому ничего не значит. У меня пятый будет, и я во всё верю. Особенно когда с пузом. Каждый так и норовит сглазить да накаркать. Я вот три раза на сохранении за этот год лежала. Сглазил кто-то. Такого здесь навидалась, наслушалась про уродства разные. Как вспомню — внутри так всё заколотится, и он (трогает живот) начинает под рёбра пинать. Слава богу, на моём месте никто таких, как у неё, не рожал.
ГОЛОС ИЗ ОКНА. Двести третья! Уткина!
ЛЕНА (выглядывает в окно). Иду, иду!.. (Выходит.)
Пауза.
ГАЛЯ. Я вас вчера видела. Ночью. Меня тоже на скорой привезли, чуть раньше вас. Тяжело вам было, я думала, рожать уже будете.
ОЛЬГА. Ещё рано. Дня через два, три.
ГАЛЯ. У вас кто?
ОЛЬГА. Мальчик.
ГАЛЯ. И у меня мальчик. Говорят, этот год мальчишеский. Одних парней рожают. Девчонки редкость.
Пауза.
ОЛЬГА. А вы совсем стройная. Хотелось бы мне такой доходить. Наверно, килограмм на семь поправились?
ГАЛЯ. На четыре.
ОЛЬГА. А я на семнадцать.
Галя опустила голову. Пауза.
ОЛЬГА. Вы что, плачете?
ГАЛЯ. Да нет, это так. Нервной такой стала, по всякому поводу слёзы. Прямо ненавижу себя. Всю ночь держалась, а сейчас не могу. Там все так кричат страшно. (Пауза.) Не в срок я рожаю, вот и живот небольшой. А сохранить нельзя. Воды отходят. Врачи ничего сделать не могут. Запретили ходить. Пить сказали постоянно.
ОЛЬГА. А ребёнок как внутри, дышит?
ГАЛЯ. Не знаю. Раньше так сильно пинался, спать не давал, а сейчас еле ножками задевает. Теперь жду, как шевелиться перестанет, значит, не дышит. Сразу резать будут. Сама не смогу родить, слишком рано.
