— Я хочу тебя, любого, в любом состоянии, любыми способами. Навсегда.
Джейк начал качать головой еще до того, как она закончила предложение.
— Ты можешь пожалеть. Ты можешь изменить решение. Неужели ты действительно хочешь рискнуть?
Лидия не была трусихой, и не была дурой. Она понимала, как много препятствий лежит между ними и как трудно двум столь сильным людям приспособиться друг к другу. Но она Кравен. А Кравены, как известно никогда не отказываются от того, что они желают.
— Я дочь игрока, — сказала она. — Я не боюсь рисковать.
Джейк одарил ее жалкой улыбкой:
— А что на счет того, чтобы сделать разумный выбор?
— Некоторые выборы настолько серьезны, что должны делаться только по велению сердца.
Он взял ее пальцы и поцеловал их все по очереди.
— И когда ты это решила? — спросил он, глядя на Лидию сквозь веер ее игриво растопыренных пальчиков.
Лидия ухмыльнулась, потому что видела, как слабнет его сопротивление.
— Две минуты назад.
— Не позволяй своим физическим желаниям руководить, Лидия, — мягко предупредил Джейк. — Поверь мне, когда фейерверк потухнет, ты будешь видеть вещи совершенно в ином свете.
Хотя Лидия была хорошо информирована о страсти, она не могла понять, какое отношение может к ней иметь фейерверк.
— Что ты имеешь в виду, когда потухнет фейерверк?
— Помоги мне Господи, я очень хочу тебе показать это.
— Тогда покажи, — провокационно заявила она. — Покажи мне фейерверк, и тогда посмотрим, изменится ли мое решение вместе затухнувшим желанием.
— Это, возможно, самая худшая идея, что я когда-либо слышал.
— Ну, один маленький фейерверчик, — прошептала она. — Это не должно отнять много сил. Я уже чувствую, как тысячи огней взрываются во мне.
— Абсолютно точно — самая худшая, — хрипло пробормотал он.
Решительно придвинувшись ближе к нему, Лидия привстала на цыпочки, чтобы обнять его. Ее мягкие губы касались его щек и подбородка, а рука поползла по груди, прогладила его ребра. Затем опустилась ниже. Взволнованная и смущенная она опустила руку на его бедра и исследовала твердую тяжесть его возбужденного естества. Джейк слабо застонал и схватил ее запястье.
— Господи. Нет, подожди, Лидия. Я сейчас просто умру… Я хотел тебя так долго…
Он отвел ее руку от себя и принялся судорожно расстегивать маленькие пуговки на ее платье, стараясь не оторвать их вовсе.
Она почувствовала как лиф ее платья съехал чуть в сторону, и светло-зеленый шелк ее рукавов опустился к повлажневшим изгибам локтей. Тяжело дыша, Джейк поднял ее и усадил на стол, затем потянул за край ее корсета. Он оказался возмутительно хорошо знаком со всеми предметами женской одежды, расстегивая лиф ее платья с такой сноровкой, о которой сама Лидия могла только мечтать. Корсет, все еще хранивший тепло ее тела, был отброшен в сторону и упал на пол. Она оказалась бы наполовину обнаженной, если бы не тонкая паутинка сорочки, что прикрывала нежную грудь. Лидия судорожно сглотнула, ощутив внезапный приступ неуверенности, когда он подошел ближе и устроился между ее широко раздвинутых ног, а его обтянутые брюками бедра потерялись в массе сияющих юбок.