— Стоит один раз оступиться, и вы сломаете себе шею на этих ступеньках.
— Благодарю за заботу, Чарлз, — бросила она через плечо, не снижая скорости, — но волноваться за меня не стоит. — Едва ли она рисковала свернуть себе шею на этой лестнице после двух с лишним лет интенсивных тренировок в клинике. — Должна тебя предупредить, Чарлз, что я и дальше буду передвигаться с той же скоростью.
— Да, мисс, — удрученно сказал Чарлз, который был полноват и страдал одышкой. Несмотря на то что теперь от слуги было мало проку, Хатауэи не хотели его увольнять, пока он сам не изъявит желание удалиться от дел.
Уин было жалко старика, но она не могла отказать себе в удовольствии его подразнить.
— Мы всего лишь добежим до Гайд-парка и обратно, Чарлз.
Когда до холла оставалось пройти всего один лестничный пролет, Уин увидела Кева. Настроение у него явно было не на высоте, и он шел опустив глаза. Сердце Уин радостно забилось. Она не могла не любоваться им — Меррипен был поразительно хорош собой, даже когда бывал не в духе. Он подошел к лестнице, поднял глаза и увидел ее. Выражение его лица мгновенно изменилось. Она увидела вспышку желания в его взгляде еще до того, как он успел погасить ее. Эта вспышка была хоть и яркой, но кратковременной. Хотя и ее хватило, чтобы поднять Уин настроение.
После устроенной Меррипеном в семейных апартаментах Хатауэев утренней сцены ревности Уин посчитала нужным извиниться перед Джулианом за безобразное поведение Кева. Доктора выходка Меррипена скорее позабавила, чем расстроила.
— Он в точности такой, каким вы его описывали, — сказал Джулиан и добавил: — И даже немного больше.
«Даже больше» — подходящее определение для Меррипена, подумала Уин. В нем всего было в избытке. В настоящий момент он очень напоминал сакраментального отрицательного героя из авантюрного романа. Того самого, которого в конце непременно побеждает светловолосый положительный герой.
Взгляды украдкой, что бросали на Меррипена оказавшиеся в холле дамы, лишний раз убеждали Уин в том, что не она одна им очарована. Наряд джентльмена шел ему. Он носил вещи от дорогого портного с такой непринужденностью, словно ему было абсолютно все равно, одет ли он как джентльмен или как портовый грузчик. И, зная Меррипена, она догадывалась, что так оно и было.
Уин остановилась и с улыбкой стала ждать его приближения. Он окинул ее быстрым, но цепким взглядом, не упустив ни малейшей детали ее простого наряда, состоящего из темно-розового уличного платья и жакета.
— На этот раз ты одета, — заметил Меррипен, словно был удивлен тем, что она не расхаживает по отелю в чем мать родила.