Остров забвения (Вуд) - страница 178

Боже, какая чудесная неделя! Сначала Алистер на мосту, потом лейтенант морской пехоты, вернувшийся из боя; затем незнакомец с пистолетом в ванне, а вчера — сам неистовый гасконец! Сисси чувствовала себя так, словно возродилась в новом теле, каждая молекула которого пропитана энергией. Сегодня последний день, а она и не думает об отъезде!

Но в то же время она скучала по детям, не могла дождаться, когда сможет обнять их, услышать рассказы об их футбольных успехах, школьных отметках и увиденных фильмах. По Эду она скучала тоже и боялась неизбежного конфликта. Сисси твердо решила уйти от него, однако… Да, она переспала с четырьмя незнакомцами, но никому из них не отдала своего сердца.

Вытираясь после бодрящего душа, она пыталась сосредоточиться на настоящем. Нужно жить как Скарлетт О'Хара: Бог даст день, Бог даст пищу. Она проведет в «Роще» еще двадцать четыре часа и использует их на все сто.

Когда послышался стук, она решила, что принесли завтрак. Сисси заказала филе-миньон с яйцами всмятку, сок папайи, киви и потрясающе вкусный сырный хлеб, которого не было нигде, кроме «Рощи». Она потуже затянула поясок шелкового халата (под которым ничего не было), вспомнила об официанте, который приходил в прошлый понедельник и подмигнул ей, подумала, не пригласить ли его позавтракать с ней, и открыла дверь.

И остолбенела.

— Эд!

— Привет, Сисси. — Он вытаращил глаза. — О боже, ты замечательно выглядишь!

— Как ты сюда попал?

— Нам нужно поговорить. Можно войти?

Но Сисси стояла на своем.

— Как ты сюда попал?

— Ты весь день не подходила к телефону. Тогда я позвонил управляющей, мисс Николс, объяснил, в чем моя проблема, и она забронировала мне место на утренний рейс. Сисси, выслушай меня.

Появление Эда выбило ее из колеи. Он не утратил своего обаяния: ямочки на щеках, хохолок на макушке и роговые очки делали его похожим на мальчика. На нее нахлынули воспоминания, накопившиеся за пятнадцать лет: выпускной вечер; их свадьба и медовый месяц; рождение первого ребенка; все праздники Рождества и дни рождения; Эд, упавший в снег; свечи, горевшие на столе в их первый обед; четырехлетняя Адриана, освоившая скороговорку «на дворе трава, на траве дрова»… Было трудно поверить, что этот человек способен на обман, причинивший ей такую острую боль.

Она пропустил Эда в комнату. Как только дверь закрылась, он выпалил:

— Сисси, я люблю тебя! Я не любил никого другого. Это было всего лишь любопытство. Мне хотелось понять, не упустил ли я что-нибудь.

До сих пор Сисси сохраняла спокойствие, но тут ее чувства прорвались наружу. У нее защипало глаза.