Видя, что все молчат и пауза затягивается, Дэвид встал и сказал:
— Думаю, нам нужно сделать передышку и переварить эту историю.
Все с облегчением согласились.
— Мы изо всех сил старались сделать Офелию нашей, — сказала Эбби миссис Каплан, когда они шли к дверям. — Даже изменили ее день рождения. Ну разве не глупо?
— Прошу прощения… Что?
Миссис Каплан полезла в сумочку и достала свидетельство о рождении, которое ей отдали вместе с девочкой.
— Мы решили считать днем рождения Офелии день, когда ее привезли к нам. Но посмотрите сюда… — Она протянула выцветшее свидетельство Эбби. — На самом деле она на три дня старше.
У Эбби округлились глаза. Документ был точно таким же, как у Коко и Сисси, родившихся 17 мая в окрестностях Амарилло. Но тут было написано: «Дата рождения — 14 мая, место рождения — Бостон, штат Массачусетс».
Офелия не была ее дочерью.
* * *
Через час она проводила всех четверых в Лос-Анджелес. Хотя Эбби предлагала им воспользоваться всеми услугами курорта, но Офелии хотелось вернуться домой вместе с родными. К мысли о том, что тебя удочерили, еще предстояло привыкнуть. В конце концов, Капланы были евреями. Даже если им солгали о происхождении ребенка и ее родная мать — не еврейка, это ничего не значит.
— Может быть, во мне и нет еврейской крови, но я остаюсь еврейкой по духу.
Офелия испытала сильный эмоциональный шок: сначала выяснила, что она случайно забеременела, а потом узнала, что ее удочерили. Это было уже чересчур. Нужно было оставить эмоции в стороне и разобраться во всем до конца. И тут впервые сказал свое слово Дэвид. Раньше он делал тонкие умозаключения, но в конце концов говорил: «Поступай так, как считаешь нужным». Теперь же он сказал:
— Нет. Не оставляй эмоции в стороне. Живи с ними. Хоть раз в жизни перестань быть ученым и стань нормальным человеком, у которого есть чувства.
Милый Дэвид. Как же она его любила!
— Я была предвзятой и высокомерной. Как ты мог это выдержать?
Он улыбнулся.
— Немного есть. Но ты еще и умная, смелая и принципиальная. И не веришь глупостям, в которые верит большинство.
Она получила и еще один урок. Однажды Офелия пикетировала клинику, где делали аборты, и кто-то сказал ей: «Посмотрим, что ты запоешь, когда окажешься на моем месте». Теперь Офелия действительно оказалась на месте той женщины и впервые в жизни кое-что поняла. У каждой обратившейся в клинику была своя история; никто не знал, через что они прошли и что привело их к этой роковой двери. Постороннему этого не понять. Каждый, кто осуждает таких женщин, становится между ними и Богом.