). Видите ли, дело в том, что она его любит. (Смеется.) У меня дед только в прошлом году умер.
Дочь (словно плевок). Перестаньте.
Любовница (сдержанно, но с силой). Пожалуйста, перестаньте говорить мне, чтобы я перестала. (Не обращаясь ни к кому в особенности.) Ему было сто три года, это отец моей матери. Он был совсем не похож на тех долгожителей, о которых пишут: «Копна белоснежных волос, целый день на воздухе, рубит дрова, а в свободное время хоронит свою четвертую жену и совершает всякие подвиги на Амазонке». Нет, он на них совсем не походил. Это был ядовитый маленький человечек, никто из нас его особенно не любил, даже моя мать — а ее, если бы не Лютер, непременно причислили бы к лику святых. Крошечный человечек, с лицом голодного ребенка и светлыми волосами того цвета, который не облагораживает седина, да и тех немного; а кости — словно из тончайшего фарфора: когда ему было семьдесят два года, он упал и вдребезги разбил свою тазобедренную кость, будто чашку о каменный пол.
Врач (констатация факта, не более). Кости высыхают.
Любовница. Должно быть. Потому что он слег, вернее, его уложили в постель, и он пролежал в ней тридцать один год. Он любил, чтобы ему читали вслух.
Жена (пытается говорить спокойно, но не может сдержать смех. Прикрывает рот рукой, смотрит то на одного, то на другого). Бедняга. (Успокаивается, но, взглянув на Дочь, которая смотрит на нее с отвращением, снова начинает смеяться; наконец берет себя в руки.)
Любовница (после того, как затихает второй, более короткий приступ смеха, серьезно). Ш-ш! Да, он любил, чтобы ему читали вслух.
Жена в продолжение всего этого монолога давится от смеха.
Все это было нелегко для семьи и быстро редеющего круга друзей, потому что он был туг на ухо и приходилось довольно громко кричать. (Поднимает кверху указательный палец правой руки.) Вдобавок… вдобавок все знали, что зрение у него острое, как у стервятника.
Друг тоже начинает посмеиваться.
Дочь. Перестаньте!
Любовница. Так что в конце концов пришлось нанимать ему чтецов.
Жена смеется.
Дочь. Перестаньте!
Жена (не в силах больше сдерживаться). Как у стервятника?
Истерически смеется, ее смехом заражается Сын, а также, хотя и в меньшей степени, Врач и Сиделка.
Дочь. Перестаньте!
Жена. Вы все это выдумали, правда?
Любовница (теперь и она не выдерживает и начинает смеяться). Конечно, все от первого до последнего слова!
Примечание. Смех этот, хотя он и похож на самопроизвольный хохот, возникающий под воздействием марихуаны, на деле вызван крайним напряжением, усталостью, бесконечной грустью человеческого бытия, — другими словами, всем тем, что всегда на нас так действует. Еще замечание: те, кто смеялись менее самозабвенно, успокаиваются раньше других, хотя Сын, возможно, смеется несколько дольше всех остальных. Жена и Любовница стоят обнявшись.