— Как ты можешь быть полицейским? — тихо спросила я.
Он вздохнул и позволил мне высвободиться.
— Это моя работа. Уж извини.
— Что происходит, Крэйг?
Он прислонился к стиральной машине, и несколько мгновений стояла тишина. Только шипела и потрескивала кофеварка. Крэйг снова уткнулся в носовой платок, — возможно, просто тянул время, чтобы собраться с мыслями. Наконец затолкал платок обратно в карман.
— Видишь ли… Я занимаюсь наркотиками. Работаю под прикрытием — потому и приходилось темнить. Хотя я не хотел тебе лгать. — Выглядел Крэйг усталым.
— Да, разумеется, — не удержалась я от сарказма. Это вполне могло оказаться очередным враньем, и все же было в этом что-то похожее на правду… Необжитая квартира… — Так ты что же… разыгрываешь из себя фальшивого наркоторговца, чтобы ловить настоящих?
— Вроде того.
— Ладно. Выкладывай дальше.
— Не могу, Кэтрин. Я и так сказал больше, чем имел право. Я рискую жизнью, рассказывая тебе это все. Ты мне кофе не плеснешь?
Разливая кофе по чашкам, я вдруг сообразила…
— О боже. Стеф, выходит, вляпался по-крупному?
Крэйг взбеленился:
— Да на что тебе сдался этот прощелыга?!
— Что с ним будет?
— Мне нет дела до Стефана Муковски, Кэтрин. Кто он тебе? — Крэйг взял свою чашку.
— Значит, ты охотишься не за Стефом.
— Нет. Он никто. Боже правый! — Крэйг резко поставил свою чашку на стол. — Ты что, спишь с ним? Вот все из-за чего?
— Не твое дело.
— Значит, спишь. — Крэйг невесело усмехнулся и слизнул кофе с тыльной стороны ладони. — Я был лучшего мнения о твоем вкусе. — Мгновение он смотрел на меня, и лицо его ровным счетом ничего не выражало. — Пойду-ка я, пожалуй.
— Крэйг…
— Что? — Он обернулся, уже держась за дверную ручку.
— Ты можешь мне обещать, что не арестуешь Стефа?
Крэйг вздохнул:
— Кэтрин…
— Ты же сказал, что он никто. Если он никто, зачем его арестовывать?
— Я не собираюсь арестовывать Стефана Муковски.
— Ты можешь мне обещать это, Крэйг? Если я хоть что-то значу для тебя, ты оставишь его в покое.
— Это все болтовня, Кэтрин. Пустая болтовня.
Он открыл дверь, шагнул за порог, и вот уже шаги звучат на лестнице.
Я убрала чашки в мойку и попыталась выбросить все это из головы. Но с хлопком наружной двери меня осенила одна мысль — мысль, которую вытеснили на время тревога за Стефа и желание выбить правду из Крэйга.
— Крэйг! Крэйг, погоди!
Когда я вылетела на улицу, он отпирал свой «вольво».
— Что? — Голос напряженный.
— Кто такой Генри? Твой дружок, Генри. Тот, который заблевал мою машину.
— Генри? — Крэйг изменился в лице. Он казался… встревоженным. — А он-то здесь при чем?