Рожинский слушал вполуха. У него свои заботы. Он никак не мог сообразить приснилось ли ему ночное явление Моше и раввина? Кошмар привиделся, или то была явь сквозь сон?
Говорил Стадницкий, будто пересыпал жемчуг из ладони в ладонь, да собравшемуся воинству в коло, не до рассуждений о шведах и не до претензий Сигизмунда на шведский престол. Всяк видел, что король хочет присвоить плоды их ратных трудов. Комиссары получили достойный отпор. Отвечал за все коло полковник Витковский, человек пожилой и бывалый. Еще с Баторием ходил на Посков.
— Все войско, господа королевские комиссары, объявляет благодарность его величеству королю нашему за честь, которую он оказал нам, прислав таких знатных и почетных людей. Мы готовы принести жизнь нашу и достояние на службу королю, и просим, чтобы нам уделили на письме повод, почему приехало посольство.
Говорил Витковский почтительно, но и лукаво, готовя свой удар искусника не только в поединках на саблях. Комиссары не предугадали ловушки и представили в письменном виде свои предложения. Вот тут-то Витковский и подколол комиссаров.
— Всякое посольство имеет при себе наказ короля, в котором расписывается и цель посольства и как ее достигнуть. Так мы просим вас, господа комиссары, поскольку речь идет не о противнике, а о подданных короля, показать нам эту инструкцию.
Инструкцию комиссары не могли показать, ибо в ней расписывалось каким образом разобщить тушинское воинство и без выплаты королевского жалования привести его в королевскую волю.
Разгорелся скандал. Рожинский не собирался его гасить, Витковский его развязал его изящно, а затем пошли грубости. Комиссарам пришлось уехать ни с чем.
Наконец-то, Рожинский мог распорядиться собой. Выйдя из коло, он сел на коня и погнал его к избе, где стоял Моше. Дверь открыла растрепанная девка. Завидев Рожинского ударилась в рев.
— Не реви коровой! — прикрикнул на нее Рожинский. — Где Моше?
— Сказывал, что не бросит меня, а сам утек...
— Это мы всегда девкам говорим, когда свое дело надо справить.
— А куда мне с дитем? Дите от него будет!
— То твои заботы. Где Моше?
— Ночью уехали, а тебе гетман оставили...
Девка указала на клочек бумаги. Рожинский схватил его и прочитал: «Ясновельможный, пан гетман, если придет нужда увидеть меня, я сам прибуду, когда ты и твое воинство войдете в Москву». Взвизгнула выхваченная из ножен сабля. Удар обрушился на стол. Раскололись под ударом доски. Рожинский напал на постель. Изрубил подушку и овчину, что служила одеялом. Девка забилась в угол.
— Когда уехали? — рявкнул на нее Рожинский.