– Альк! – радостно заорал Жар, сплевывая измочаленную веревку. – Так я и знал…
Саврянин резко повернул голову на голос – и вор понял, что знает далеко не все. Крысы возле него зашипели, встопорщились, придвинулись на несколько шажков.
– Альк, ты чего? Это же я, твой друг! – льстиво забормотал Жар, втягивая голову в плечи.
Белокосый ссутулился, открыл рот – из него не вылетело ни звука, но хвостатые твари забеспокоились еще больше. Одна даже цапнула вора за штанину, потянула к себе, будто колбасную шкурку. Стряхивать ее Жар побоялся – вдруг остальные тут же кинутся?!
Альк, пригнувшись еще больше, двинулся к вору – боком, по спирали. Крысы горохом раскатывались перед ним и сразу же смыкались за спиной. От отчетливого скрипа затачиваемых друг о дружку зубов у Жара зашевелились волосы даже в тех местах, о которых он не подозревал.
Когда расстояние между мужчинами сократилось до шага, Альк внезапно качнулся вперед, недвусмысленно целясь другу в шею. Но в тот же миг у вора перед глазами вспышкой-озарением мелькнула недавняя сцена – и он опрокинулся на спину, пытаясь как можно точнее скопировать позу подчиняющейся крысы. Даже руки, как лапки, скрючил и глаза подзажмурил.
Белокосый его все-таки цапнул – за воротник. Подержал в зубах и выпустил. Наклонил голову, принялся придирчиво обнюхивать Жару лицо. Глядеть Альку в глаза было страшно даже из-под ресниц. Вор еще шире раскинул руки – и наткнулся на обломок камня размером с половинку яблока. Как раз в ладонь лег.
«Извини, приятель!» – мысленно попросил Жар и, понимая, что попытка у него только одна, стиснул пальцы и резко тюкнул саврянина в висок.
* * *
– Эй! Ну давай, приходи в себя! Хорош дохнуть!
Альк заморгал, сводя воедино двух Жаров, расползающихся то в стороны, то ввысь. Оба, присев на корточки, трясли его за плечо, мешая сосредоточиться.
– Попить лучше дай, – прохрипел белокосый, еле ворочая языком.
– На. – Вор тут же сунул ему под нос кружку. Воды в ней осталось на донышке – привести приятеля в чувство оказалось не так-то просто.
Впрочем, полегчало даже от одного глотка.
– Ну, чего уставился? – Саврянин с трудом перевалился на живот, шипя от боли в виске. Чужой жалости, да еще мужской, он терпеть не мог.
– Пытаюсь понять, того ли я связал. – Жар с облегчением выпрямился и пошел заново наполнять кружку. Альк повернул голову ему вслед и увидел лежащего на полу разбойника, скрученного по рукам и ногам. Крысиное полчище оглушило его почище камня – похититель еще не очухался.
– Надо было обоих, для верности, – с досадой проворчал саврянин.