Сто раз с тех пор собирался съездить – просто так, для удовольствия, погулять по берегу, а то и по самому озеру, наняв рыбацкую лодку, – да так и не собрался. Уже и не соберется, наверное. Рыбалку в их семье любили только двое. И одного вначале пришлось слишком долго ждать, а потом – от этого отучаться.
Тишина стояла такая, что старик слышал, как всклокоченные бока крысы тяжело, рывками, качают воздух. Что она видела там, в темноте, то вздрагивая, то хрипло попискивая? Будто не сидела, собравшись в комок, на рассохшемся крыльце, а мчалась, здоровая и сильная, по скользким камням сквозь облако брызг. Шерсть промокла и слиплась, лапы разъезжались, но крыса была слишком молода и самоуверенна, чтобы беречь себя невесть для чего – в то время как можно схватить удачу за длинный чешуйчатый хвост здесь и сейчас. Разведать новые угодья. Сцепиться с чужаком – и одолеть его. Найти выброшенную волнами рыбу: всю – мне! Да просто насладиться бегом и игрой с опасностью, чем не награда за риск?
Выступ оказался просто камешком, свободно лежащим у края плотины. Крыса повисла на передних лапах, отчаянно закрутила хвостом, пытаясь удержаться и подтянуться. Левая лапа сорвалась, крысу мотнуло вправо, к ободранному водой корню, от которого удалось оттолкнуться и запрыгнуть обратно. Не успев толком испугаться, она побежала дальше, почти сразу выкинув из головы эту досадную оплошность.
А камешек полетел вниз.
Возле скита ничего не изменилось. Все так же, тяжелым черным покрывалом, лежало на земле небо с прорехами звезд. Ветер стих, и полынный запах почти вытеснил озерный.
Но старик, неотрывно глядевший на север, внезапно напрягся, и из его груди мучительным стоном вырвалось:
– Альк!
Ему ответил далекий перекатывающийся рокот.
* * *
Многие савряне выпрыгивали из лодок, едва те равнялись с камышами. Навстречу им уже хлюпали ринтарцы, и вскоре битва кипела не только на острове, но и по колено, а то и по пояс в воде. Упавший – оглушенный или раненый – в любом случае скрывался под ней с головой, и течение утягивало его вниз по реке. С другой стороны, на сухом проще добивать. Не знаешь, что и хуже.
Бой переполз уже и на ринтарский берег: савряне попытались перерезать переправу, наткнулись на охраняющих обоз тсецов и сцепились с ними. От Йожыга верхами спешила подмога наперегонки с саврянскими лодками.
За шумом и запалом боя никто не услышал третьей «рати», не заметил ее зловещих вестников: дрожи земли и воды, внезапно усилившегося и посвежевшего ветра, истошно орущих птиц, несмотря на сумерки стаями пролетающих над головами. Даже когда из леса выскочило стадо оленей, промчавшись мимо сражающихся, мало кто отличил их от рыжих коров, – а прочие решили, что животные померещились им в боевом безумии.