Исак называет ее синим цветком. На цветок она не похожа — это все из-за ее голубого платья.
В животе щекотно, голова кружится, Молли громко смеется, а Исак кружит ее еще быстрее.
Молли знает: Исак не понимает, о чем она говорит. Он почти никогда не понимает ее. Он — великан, а она — синий цветок. Самое важное ведь в том, что она знает, что умеет плавать! И в то же время не умеет. Поэтому Молли плавает, только когда никто не видит. Она идет на берег. Сняв с себя платье, она аккуратно складывает его и кладет на камень. Потом ложится в воду, на усыпанное камешками дно, и подставляет тельце волнам.
Лето 1979 года. Впервые с 1874-го лето выдалось настолько жарким. Так написано в газете. На дворе июль. Молли умеет считать до десяти. Она умеет считать до десяти, но в то же время и не умеет. В комнате Молли висит календарь с фотографиями котят. Каждый вечер она зачеркивает в календаре один день. День прошел и никогда больше не вернется — разве что на небесах, где все повторяется заново, — и Молли ставит сверху цифры большой красный крестик. Про небеса — это Исак рассказал.
Благодаря крестику на календаре точно знаешь, что время идет. А еще можно убедиться в этом, если сесть перед настенными часами в гостиной и следить за тем, как двигается часовая стрелка. Двигается она раз в минуту.
Когда старшие дети купаются, Молли стоит на берегу и кричит: «Эй! Эй! Эй!» Эрика, Лаура, Рагнар, Марион и все остальные плещутся, играют, веселятся и машут ей руками.
Если кто-нибудь из детей исчезает под водой (а такое порой случается — накатывает волна и накрывает ребенка), то Молли протягивает руки к небу и так громко кричит: «Эй! Эй! Эй!», что ребенок появляется вновь, живой и невредимый.
Через четыре недели, которые бегут вместе со временем, мать Молли выстирает голубое платье и повесит его на веревку перед окном спальни на третьем этаже их квартиры. У матери Молли нет комнаты для стирки и сушилки тоже нет. Молли живет вместе с мамой в квартире в Осло. Она не живет на Хаммарсё.
Лаура рассказала ей, что когда-то давно, когда Молли была совсем крошкой, она сидела в коляске, которая стояла перед дверьми дома Исака на Хаммарсё. Она так кричала, что Розе с Исаком пришлось-таки открыть дверь и впустить ее. Мать Молли говорит по телефону, что все было по-другому.
— Тебе на Хаммарсё так же рады, как и твоим единокровным сестрам, — говорит мать. — В следующий раз, когда Лаура скажет такое, передай ей, чтобы не болтала попусту.
Однажды Молли усаживается на пол перед настенными часами и решает просидеть тут до того момента, когда надо будет возвращаться в Осло. Или на худой конец до своего дня рождения. Она сидит на полу целую вечность. Если следить за временем, то оно движется медленно. Когда она сидит, в гостиную влетает птица. У Исака в гостиной три окна, но открыто только одно, через которое птица и попала внутрь. Это маленькая серая птичка — она мечется по комнате вроде пчелы, но она куда хуже пчелы, потому что намного крупнее. Внезапно она ударяется головой о стекло. БУМ! Молли вскакивает и бежит к птице, складывая ладошки в форме чаши.