Мари Гуд помимо того, что не была слишком впечатлительной, также не была и глупой женщиной. Поэтому находка ожерелья, которое ей не принадлежало, поздней ночью в ее, как она думала, запертой квартире — заставило внутренний будильник тревоги зазвенеть. Особенно после вчерашней прогулки до дома и того страшного чувства, что за ней следят и наблюдают.
Поэтому Мари сделала именно то, что сделала бы любая рационально мыслящая женщина при подобных обстоятельствах — позвонила в полицию. Приехали помощники шерифа без формы, записали ее показания, проверили все окна и двери и забрали ожерелье, сказав, что изучат его. Они пообещали, что патрульная машина будет проезжать мимо её дома каждый час до окончания ночи, для того чтобы убедиться, что там никто не скрывается.
Это и должно было послужить концом.
И все равно Мари ворочалась и беспокойно металась, оставив лампы в гостиной и во второй спальне включенными. Освещение на улице также работало в полную силу. Но, несмотря на это, она вставала, по меньшей мере, три раза, чтобы проверить все двери и окна.
Когда, наконец, наступило утро, она едва ли смогла отдохнуть. Но ей надо было идти на работу. Мари с трудом заставила себя встать с постели и быстро принять душ, но так и не смогла расслабиться, даже после того как вытерлась и оделась. Она заменила свой обычный кофе тостом и некрепким чаем, надеясь успокоить желудок. И это даже сработало.
До тех пор, пока она не открыла входную дверь.
На порог упали двенадцать красных роз, которые были прислонены к двери.
Ей даже не пришлось нагибаться, чтобы прочитать карточку, которая лежала внутри зеленой обертки из ткани. Конверта не было, просто обычная белая карточка с двумя словами, написанными ровным почерком.
Здравствуй, милая.
Возможно, другая женщина и была бы очарована тайным поклонником, оставляющим цветы. Вероятно, другая женщина даже смогла бы наслаждаться этим днем, ставшим более ярким при мыслях о подарке.
Да возможно и Мари тоже наслаждалась бы, если бы не та страшная прогулка до дома вчерашней ночью.
И ожерелье, оставленное в ее запертой квартире.
Волосы на затылке вновь встали дыбом, несмотря на дневной свет и то, что квартира Мари находилась всего лишь в двенадцати кварталах от полицейского управления.
Она закрыла и заперла дверь, оставив цветы на улице. Мари вытащила свисток и баллончик с перцем, продолжая держать их в трясущихся руках.
После чего позвонила шерифу.
* * * *
— Все, что мы можем на данный момент — работать с информацией, которая у нас есть, — обратился Марк к людям, сидевшим в конференц-зале. — У нас в наличие данные с места преступления, отчеты криминалистов и информация о жертвах — из Бостона и отсюда. Правильно?