— Это материал для журнала?
— Кое-что, — ответила вторая миссис Беттерсон. — Но Норман параллельно занимается другой работой. Непосильная задача, разобраться в таком хаосе.
— Понимаю. — Женевьева слегка кивнула. — Как, должно быть, замечательно работать над каким-то проектом. Над чем-то, что требует полной самоотдачи и сосредоточения. — Как только она произнесла эти слова, ее щеки заалели. Что подумают о ней эти женщины? Испорченная маленькая богатая девчонка, пришла совать нос в чужие дела и делает пустые, неискренние замечания. Но все, что она говорила, шло от чистого сердца. Женевьева вдруг неожиданно почувствовала неловкость за свое цветастое платье и гобеленовые туфли. Она подумала, что эти женщины наверняка считают ее поверхностной глупышкой, которая способна уйму времени потратить на свой туалет. Они были прекрасны в своей честности, прямоте и обезоруживающей открытости. В них чувствовалась истинная глубина. Пара интеллектуалок, женщины, к которым необходимо относиться с настоящим уважением. Их простые голубые платья и зачесанные назад волосы навевали мысль о пренебрежении, возможно, даже презрении к высокой моде и прочей показной пышности. Потребуется время, чтобы разобраться в них, по-настоящему узнать их, но это того стоит.
Женевьева чувствовала себя так, словно каждую ее мысль и чувство можно было прочесть на ее лице, ей захотелось повернуться и бежать. Но выражения лиц двух женщин не изменились. Обе казались заинтересованными и оживленными.
— Мы занимаемся всем понемногу, — говорила вторая миссис Беттерсон. — Редакторы, машинистки, эксперты по современной американской письменности. — Она протянула Женевьеве листок с какими-то особенно запутанными каракулями. — Время от времени нам даже удается кое-что писать самим.
Теперь Женевьева, наконец, кое-что поняла. «Я хочу получить то, что есть у этих женщин. Мне необходима глубина. Но как же ее заполучить?»
— Норман сейчас там. — Первая миссис Беттерсон указала в направлении единственной двери, которая была закрыта. — В постели.
— Ему… нездоровится, миссис Беттерсон? — спросила Женевьева.
— На самом деле это я миссис Беттерсон, — отозвалась женщина, сидящая за столом. — Августа.
— Прошу прощения. — Женевьева попыталась улыбнуться, но ошибка была двойной, поскольку все знали, что Беттерсон спал с обеими женщинами, и, по слухам, они спали друг с другом.
— Не беспокойтесь. — Августа весело улыбнулась и снова принялась печатать.
— А я Марианна, — представилась не миссис Беттерсон. — Хотите чаю? Я все равно буду готовить его для Нормана.