— Эй! Вы ведь не собираетесь оставить меня здесь одну!
— Боитесь темноты? — Где-то внизу скрипнула дверь.
Женевьева с особенной ясностью слышала тиканье часов, шум уличного движения и звон церковных часов. Девять часов! Первые гости наверняка уже прибыли на праздник.
Послышался скрип половиц. Он поднялся по лестнице, затем опустился на колени у ее ног. Женевьева с трудом смогла различить его силуэт.
— Дайте мне вашу левую ногу.
Его ладонь. Сила его пальцев. И вот… странное ощущение, словно… Ей показалось, будто он положил всю ее ступню себе в рот.
— И вашу правую ногу, пожалуйста.
Она вдруг представила себе шелковистую кожу младенцев, пушистые перья, нежный мех, легкие облака.
— Пожалуйста, включите свет, мистер Закари. Я хочу убедиться в том, что ваши туфли столь же прекрасны на вид, как и на ощупь.
— Что ж, но у нас есть небольшая проблема.
— Какая проблема? Раздвиньте шторы, я должна увидеть мои новые туфли.
Вздох.
— Все дело в вашем платье, миссис Шелби Кинг.
— А что такого в моем платье?
— Мне кажется, что оно абсолютно не сочетается с моими туфлями. Думаю, вам лучше снять его.
Женевьева нервно расхохоталась, не в силах сдержаться.
— Но я говорю серьезно, мадам.
— Вы хотите увидеть меня в нижнем белье? Все дело в этом?
В комнате воцарилось молчание. Женевьева почувствовала, как ее сердце ухнуло вниз.
— Я хочу увидеть вас в моих туфлях.
— Тогда вам лучше отдать мне накидку. Я должна что-нибудь надеть.
— Ваша накидка такого же ядовито-оранжевого цвета, как и платье, разве вы забыли?
Она жалела, что не видит его лица.
— Я хочу увидеть вас в моих туфлях, — повторил Закари. — А вы жаждете, чтобы я увидел вас в нижнем белье. А если быть точнее, вы хотите, чтобы я увидел вас без белья.
— Вы так думаете?
— Да, я так думаю.
— Ну, я не из таких женщин, мистер Закари. А теперь включите, пожалуйста, свет.
Тишина. Шуршание шин по мокрым улицам. Стук дождя в оконные стекла. Скрип половиц, раздающийся всякий раз, когда Закари медленно проходил по комнате. Взволнованное дыхание двух людей.
Женевьева осторожно сняла украшенный драгоценностями ободок с головы и положила его на кушетку. Ее руки дрожали, когда она потянулась к шее и принялась медленно расстегивать застежки платья. Перед ней творческий человек, успокаивала она себя. Это все равно что позировать художнику. «Мне уже приходилось делать это прежде. Лулу делает это каждый день».
«Мне нечего стыдиться». Она расстегнула застежки на корсете.
Раздался скребущий звук, в другом конце комнаты вспыхнуло пламя спички. В свете огонька она разглядела его лицо, тонкие губы, на которых играла полуулыбка. Ласковые глаза не смотрели на нее. Закари зажег свечу и задул спичку. Затем зажег одну за другой все шесть свечей, переплетенных в серебряной клетке, свисающей на цепи с потолка. Он осторожно раскрутил клетку левой рукой, и по стенам затанцевали причудливые тени и блики света. Затем он встал и немного отошел влево, ее взору предстало длинное серебряное зеркало в другом конце комнаты.