Горы поют (Гончар) - страница 4

- И ты тоже... С твоей стороны, Светличный, я вовсе такого нс ожидал. Снайпер, комсомолец, голос хоть на сцену - и вот тебе на... Тоже махнул в горы!

- Я - не пить.

- Он бегал за цветами для всей нашей палатки,- вступились за Светличного товарищи.

- Опять за цветами?

- Так вы ж требуете, чтобы свежие были всегда.

- Коли так, тогда другое дело,- сразу подобрел старшина.- Потому что я на твой голос, товарищ Светличный, возлагаю немалые надежды. Хотя, согласно ранжиру, тебе всегда приходится стоять позади, среди самых мелких ростом, на этот раз я ранжир ломаю. Ставлю тебя посреди роты, в самом центре, слыхал? Потому как есть у нас еще такие певцы, вроде Загоруйко, ему никакие ноты не закон, дисциплина голоса расшатана напрочь... Ни к кому не прислушивается, никого не признает, если уж затянул, то и пошел себе и пошел напрямки... Всех глушит! Вот почему я решил так: поставлю Загоруйко рядом с тобой, Светличный. Ты отвечаешь мне за него. Следи, чтобы не срывался и не отставал, чтобы не блуждал по-волчьи где-то окольными путями. Понял, Загоруйко? Прислушивайся к Светличному. Он будет, как говорится, корректировать твой песенный огонь!..

III

Вите Светличному очень хотелось, чтобы его рота пела лучше всех... И поэтому, очутившись вечером по воле старшины в самом центре подразделения, он не на шутку пригрозил Загоруйко, стоявшему рядом:

- Смотри у меня... Только зарикошетишь - ноги оттопчу.

Загоруйко - ростом выше Светличного на целую голову - добродушно улыбался своему маленькому наставнику и обещал честно "тянуть за всеми".

Где-то поблизости в темноте уже уверенно откашливалась пулеметная, загодя набираясь духа. Светличный воспринял это откашливание как поощрение и вызов для себя, -как лукавую товарищескую угрозу, и ему сейчас особенно захотелось превзойти, перепеть пулеметную во что бы то ни стало.

Подразделения стояли, выстроившись в линию взводных колонн. Поверка уже закончилась, старшины один за другим бегали с рапортами к дежурным. Было слышно, как и в других полках всюду звучат рапорты, то громкие, чеканные, то еле слышные - где-то на отдаленных флангах.

Перед лицом колонн высились темные горы, достигая вершинами звезд. Раскаленные за день скалы еще дышали на бойцов нежным теплом, а снизу от росных трав уже струилась терпкая эфирно-свежая прохлада.

И вот наконец рапорты стихли, подразделения приумолкли и насторожились, и оркестр грянул Государственный гимн. Долина подхватила его одновременно тысячами голосов, забурлила, запела от края до края. Величественная мелодия, быстро нарастая и усиливаясь, разливалась в могучее море гармонии. Слышали это пение и в горах, в разбросанных повсюду гнездах лесорубов, и не одна там юная душа загоралась желанием подхватить мелодию, присоединиться и своим голосом к мощно поющим полкам.