— Отец создал новую смерть? Как называют ее воинов?
— Их называют фуэко. Они отнимают жизнь у бессмертных.
— Но, Октосиаль, не опасается ли Отец, что это оружие начнет действовать против него?
— Опасается. Но тебя он опасается больше. Меня очень беспокоят эти фуэко. Их всего трое. И они женщины со странными лицами. Тебе будет трудно выдержать их взгляд долго. Твоя душа слишком открыта. Запомни, если ты сделаешь выбор в Восьмой Зоне, ты избавишь вселенную от сестер фуэко, а себя — от страшной гибели. Сделай свой выбор, Крит.
— Но чего будет касаться этот выбор? — спросил я.
— Сделай то, что должен сделать, Крит. Проходи быстрее. И твои спутники пусть проходят. А я пока буду петь.
Октосиаль запела старую песню. Одну из тех, что я слышал еще в ветвях Матери.
Долина, полная Ветра,
В которой теснятся формы миров,
Пронизанная лучами жизни,
Согретая огнем желаний,
Овеянная дыханием снов,
Готовая излиться, как чаша,
На лицо меняющегося мира,
Тебя я вижу, долина жизни,
Тебе я оставляю свое нежное сердце.
Там, где ночь превратится в день,
Там, где сила станет слабостью,
Там, где любовь ничего не будет значить,
А все решит только рука судьбы,
Я войду в тебя, долина жизни,
Я буду толчком, который придаст Вселенной форму,
Я буду Ветром, летящим над Вратами,
Меняющим Зоны одну за другой.
Я буду свободой и силой,
Я буду даром и надеждой.
Я буду всем, что так необходимо
Тому, Кто Идет По Пути.
Из моих глаз потекли слезы, и я шагнул сквозь Врата. С той стороны тоже было темно. Но я мог разглядеть сгустки тьмы, иногда скрывающие от глаз звезды. Я стоял спиной к пленке, разделяющей зоны, передо мной расстилалась почти такая же равнина, как та, по которой мы шли к Восьмым Вратам. Сгустки странной тьмы мелькали перед глазами, но никакой опасности я не чувствовал.
Анфиса появилась следом за мной, потом показались Алан, Моргульский, Лаэрций и Элексигаль.
— Предлагаю развести костер, — сказал Моргульский. — Идти в темноте по незнакомой местности было бы ошибкой.
— Согласен, — сказал я.
— Отлично! — воскликнул Элексигаль, выпуская из своей руки сноп огня, озаривший долину.
Наверное, зря он это сделал, потому что сгустки тьмы внезапно пришли в движение и набросились на огонь, почти скрыв его от наших глаз.
— А! Здесь кто-то есть! — воскликнул Элексигаль, выпуская из половинки своего рта в темное небо целый фонтан огненных искр.
— Вот это фейерверк! — засмеялся я. — Брат, побереги свой огонь!
— Это единственный способ отвлечь их от костра, поверь! — крикнул Элексигаль.
При свете искр, медленно гаснущих в небе, мы увидели небольшое озеро справа от нас и, подойдя к берегу, развели-таки костер из сухих веток, в изобилии валявшихся на земле.