— Противно как-то, — поморщился Гунтер. — Не к добру это, помяните мои слова. Нутром чую, грядет большая буря!
— Ты прав, — отозвался Видгнир. — Тьма стала наступать куда быстрее. Мне кажется, что духи Нидавеллира опасаются чего-то и спешат поглотить как можно больше земель…
Монах обернулся и ещё раз пристально взглянул на простёршуюся на юге полосу сплошной черноты. Он старался пореже обращать взор к югу, чтобы не добавлять себе уныния и дурного настроения, но прекрасно помнил, что Поля Мрака совсем недавно выглядели несколько по-другому. Не висело над ними раньше бурое марево, поднявшееся сейчас к небесам, не был затянут горизонт чем-то наподобие густого дыма, и… Отец Целестин прищурился, вгляделся во Тьму, словно не веря зрению, моргнул пару раз, а затем прошептал:
— Спаси нас, Господи…
Там, в коричневом облаке, протянувшемся от Химинбьёрга до неразличимых глазам далей на западе, мелькали тени. Живые тени. Будто некие духи, не обретшие плоти, но принявшие зримые формы, устроили дикую пляску в отравленном Мраком воздухе. Серые призраки, казавшиеся из-за расстояния маленькими и невзрачными, кружили над пожирающей плоть Мира Третьего Тьмой в неостановимом хороводе. Тени вздымались вверх и снова исчезали, мелькали неясные силуэты, не похожие ни на людей, ни на животных, шевелились призрачные щупальца, сливавшиеся с общей непрекращающейся пляской…
— Давайте побыстрее двигаться, а? — прохрипел отец Целестин, с трудом отрываясь от серовато-бурой завесы. Мысли о том, что однажды придётся снова столкнуться с Тьмой, как тогда, на перевале, лицом к лицу, его не покидали. И кроме того, монах подозревал, что в этой встрече не поможет ни Око Амона-Ра, ни Нидхёгг, чтоб ему пусто было, ни кто другой, кроме Всевышнего…
Дабы отвлечься от неприятных мыслей, монах, вспомнивший недавние слова Видгнира, обернулся к нему:
— Видгнир, ты говорил, что со змеем из долины встречался давеча. Ну-ка поясни…
— Ты знаешь, показалось мне, будто змей тот суть одно целое со старым дубом, который мы с Гунтером за озером видели, — чуть подумав, сказал Видгнир. — Помнишь, я говорил, что дерево вмещает в себе некое божество? Я, конечно, наверняка не скажу, но и от дуба, и от змея Сила исходила совершенно одинаковая. Будто дух дерева принял на время другую форму. Новое воплощение, что ли.
— Фантазия тогда у духа того ущербная! — вставил Гунтер. — Это ж додуматься надо — такое тело себе смастерить! Жуть берёт, когда увидишь!
— Меня вот тоже при виде тебя жуть берёт, — проворчал Видгнир. — Надо полагать, что Создатель был пьян безмерно, тебя лепив.