– А что ты думал? Конечно, моим. На всех вас у меня денег не хватит, – говорил Иван Каземирович, не отрывая горящего взора от хабара.
Костя от удивления тоже решил прикоснуться к легендарному хабару Но Бараско предупредил:
– Не трогай, опасно!
– А это кто? – спросил Иван Каземирович, нагибаясь и выглядывая в окно.
Кот тоже посмотрел на Костю. Из его глаз, как в мультиках, во все стороны полетели зеленые искры.
– Константин Сабуров. Москва, «Рен-тиви», – представился Костя.
Последнее у него вырвалось чисто автоматически. Привык он так представляться. Но слова «Москва» и «Рен-тиви» не произвели на Сидоровича никакого впечатления – занят он был камнем. Зато когда Бараско произнес: «Друг мой из начинающих», и подмигнул Косте, Сидорович несказанно обрадовался:
– Молодой человек, это самая лучшая рекомендация. Запомните это, – и даже высунул руку, и обменялся с Костей крепким рукопожатием, прикрыв при этом «анцитаур» тряпочкой, чтобы случайно не коснуться. – Ладно, ради такого случая накину еще пятнадцать.
– Двадцать! – сказал Бараско. – И деньги на бочку!
Сидорович тяжело вздохнул, но спорить не стал. На полку легли три пачки денег. После того, как Бараско их пересчитал, он снял тряпку с «анцитаура», положил на него руку и произнес:
– Ну давай, дружок, здесь тебе будет лучше.
Потом он наклонился и что-то пошептал над «анцитауром», который вмиг стал ярко-красным. По его поверхности пробежала волна. То ли вздох, то ли просто ветер от вентилятора коснулся лица Кости. Бараско удивился.
Не успел он закончить священнодействие, как Иван Каземирович цап-царап – одной рукой схватил «анцитаур», а другой – захлопнул окошко.
– Побежал прятать, – объяснил Бараско.
– А что это за хабар? – поинтересовался Костя.
– Это камень судьбы. Очень редкий хабар. Их всего-то нашли три штуки. Тот, кто им владеет, держит судьбу за это самое место, – Бараско показал на горло.
– Ну-у-у… и?.. – недоверчиво спросил Костя.
– Мы с ним договаривались. Он изредка мне помогал, – шепотом объяснил Бараско. – Ты же видишь?
– Вижу, – согласился Костя, подозревая, что Бараско разыгрывает его. – Выходит, ты его, Сидоровича, обманул?
– Ничуть. От «анцитаура» давно надо было избавиться. У меня с ним не заладилось, словно чужую судьбу таскал – ходил с немцами по кругу. А Иван Каземирович найдет для него другого хозяина. И все будут счастливы. Кстати, «анцитаур» с тобой отдельно поздоровался. Не заметил?
– Нет, – почему-то с упрямством ответил Костя.
Ему не нравилось, когда говорили о непонятных вещах.
– На моей памяти такого не было.