— Зато всякое жулье мой дом десятой дорогой обходит, — резонно возражал Сыч.
— Это точно, — вздыхала соседка, но к Егору лишний раз старалась не ходить.
Полкан и на дочку Леньки набрасывался, но она приспособилась. Быстро-быстро пробегала опасное место, держась поближе к забору, пока зверюга не очухался, и, стоя на веранде, показывала язык.
К младшему Сычу пес относился по-разному. Иногда пропускал, не гавкнув, а иногда появлялся из будки и глухо ворчал.
Сейчас, задумавшись, Леонид шел по дорожке, вымощенной красными кирпичами.
Полкан метнулся к нему и сбил с ног.
— А, твою мать! — заорал, опрокидываясь, Ленька и пнул его милицейским сапогом. — С-скотина! Я тебе…
Полкан, ворча и гремя цепью, полез в будку.
— Чего не поделили? — раздался голос Егора.
— Ну, батя, совсем псина озверел. На своих кидается.
— В горницу иди, нечего на улице орать.
Леонид, насупившись, сидел напротив отца.
— Дома он сидит. Первые два дня, как приехал, все где-то мотался, гулял по окрестностям. Природой нашей очень восхищался. Вчера с почты вернулся и больше никуда не высовывался.
— Сами Доронькины чем заняты?
— Как обычно. Васька по хозяйству вертится, дел по горло. Жаловался, вроде два борова приболели, Валя к ветеринару бегала.
— Значит, гость нынче дома сидит. Как его звать-то?
— Константин.
— И долго гостить собирается?
— Не говорят. Ксения с почты у Валентины спрашивала. Та плечами пожала, сказала, что Славик скоро пожалует.
— Вот как?
Егор заскреб затылок.
— А Колька Першин?
— Этот в Степаниках. У родственицы Веры Пчелкиной отдыхает, у бабки Матрены.
— Тоже никуда не выходит?
— Непонятно. Сама Пчелкина сегодня первым автобусом в город укатила, Першин у Матрены остался. Похоже, у него другой интерес. — Ленька подмигнул отцу. — По женской линии.
— У голодной куме одно на уме, — буркнул Сыч. — У тебя все интересы вокруг этого самого вертятся.
— Ну, батя, ты не прав.
Сыч раздумывал недолго.
— Вот что, голубь, заводи-ка ты свой драндулет, в Ежовку смотаемся. Там проехать-то можно будет?
— C коляской, наверное, сложно, почва влажная.
— Так отцепи, поедем без коляски.
Пока Ленька возился с мотоциклом, Сыч старательно запирал дом. Подойдя к будке, кинул кость Полкану.
— За хозяина остаешься.
Пес, гремя цепью, одним глазом косил в сторону Леньки, не забыл пинок сапогом.
— Только тебя зверюга и слушается. Никого не признает.
— И правильно делает. Вот помру, будешь тогда без меня командовать.
До бывшей Ежовки они добрались быстро. Лишь в одном месте пришлось с мотоцикла слезать.
— Жалко было отсюда переезжать? — вдруг спросил Ленька.