Если Ихор полагает, что таким образом наказал Вальрика, то глубоко ошибается. Тело тяжелое, нести на руках неудобно, и Вальрик перекинул через плечо, только зря рану потревожил — по коже моментально потекли редкие струйки крови. Ладно, потом отмоется.
Морг находился в подвале, это три уровня вниз и в самый дальний конец коридора, до выкрашенной в бурый цвет двери. Плечо затекло, и тело, пока нес, все норовило съехать. Неудобно.
За дверью просторное помещение, неожиданно-белое, стерильное, точно не морг вовсе, а лазарет в Саммуш-ун. И в самом деле похоже: скользкий пол, выложенные крупной лаково-блестящей плиткой стены, длинные столы вдоль стены.
— На крайний клади, — проскрипел голос сзади. — Еще один? Быстро же он работает… раз и все, нет человека… А ты клади, клади и на меня не гляди. Что, напугал?
— Нет.
Вальрик хотел было добавить, что вряд ли кто-то или что-то сможет его напугать, но передумал. Стоящий перед ним человек выглядел необычно, если точнее — необычно отталкивающе. Красная воспаленная кожа мягкими складками оплывала вниз, прикрывая рот и подбородок, широкие плечи бугрились мышцами, а спина, точно не в силах справится с весом, выгибалась уродливым горбом.
— Смелый значит, а многие с непривычки орут… уродом обзывают, а чего обзывать, когда сами уроды? Я хоть никого не убиваю. Да положи ж ты его в самом-то деле. И аккуратно давай, смерть, она почтения требует. Морг.
— Что? — Вальрик скинул ношу на ближайший стол. Почтение… да какой почтение, мертвым все равно, они ведь ничего не чувствуют, и не приходят.
— Зовут меня так, — пояснил горбун. — А ты кто будешь? Из новых? Раньше-то не заглядывал…
— Валко.
С одной стороны уходить пора, задание-то он выполнил, а с другой — спешить некуда, тренировка на сегодня закончена, и заняться совершенно нечем. Днем сон не приходит, и она тоже.
— Зверь, значит… — Морг подошел к телу, мощные руки почти с материнской нежностью ощупывали мертвеца, разминая каменеющие мышцы. — Сам пришел или Ихор отправил? Ну да не стой, раз явился, то помогай, раскаянья в тебе нет, то хоть уважение окажи.
— Кому?
— Ему. Мертвецы, они ведь тоже уважения требуют. Слабые они, что дети, всяк обидеть может. Иди в ведро воды набери, да теплой. И нож принеси.
Вальрик молча выполнил приказ, вода дымилась паром, а желтая ноздреватая губка была похожа на клубок волос.
— И глаза ему закрой, только сперва загляни, что видишь?
Ничего. Синяя радужка, белое пятно лампы, точно в зеркале, расширенный зрачок, красные сосуды, ресницы… обиженный какой-то взгляд. И Вальрик поспешно, стыдясь собственной слабости, закрыл глаза.