— Я не истеричка.
Возражаю исключительно для поддержания беседы, потому что Карл прав. Вот все кругом правы, кроме меня.
— Истеричка и дура. Но везучая, еще бы немного и пришлось бы искать кого-нибудь на замену, хотя вторая такая идиотка вряд ли существует. И нечего реветь.
— Я не реву.
Слезы, готовые посыпаться из глаз, моментально высыхают. Ухмылка Карла вызывает приступ здоровой злости, ну почему я не осталась в Саммуш-ун? Дура, романтичная влюбленная дура. Карл понимает мои мысли, а я понимаю, что он понимает, от этого становится как-то легче.
— Значит так, во-первых, ставлю в известность, что со вчерашнего дня все дуэли запрещены до окончания военных действий. Мне грызня не нужна. Во-вторых, раз ты не способна ужиться здесь, то подлечившись, отправишься на пятый завод в Западной связке. Там на производстве толковый менеджер нужен. Это не про тебя, но поживешь пару-тройку лет на передовой, глядишь, в голове и прояснится. Возражения?
— Нет.
— В таком случае, до свидания. — На прощанье Карл целует меня в щеку. — И пожалуйста, хоть на этот раз сделай все как следует.
— Обещаю. Спасибо за цветы.
— Да не за что, поправляйся, горе… и не принимай разные глупости близко к сердцу.
Не буду. Обещаю самой себе, хотя видит Бог, понятия не имею, как выполнить это обещание. Рубеус ведь приходит, но только когда я сплю. Точнее, притворяюсь спящей, а он делает вид, что верит. А может и вправду верит? И если поймет, что не сплю, перестанет приходить? Мне же очень нужно его присутствие, пусть ничего не говорит, просто будет рядом, чтобы живое тепло и редкие вроде бы случайные прикосновения.
Ворованные минуты, ускользающие в невидимую воронку времени. Осталось недолго, неделя-другая, и я сама уйду отсюда. Почему все получилось так нелепо? Наверное, я слишком многого хотела, придумала себе несуществующую любовь, а ведь предупреждали же. Но зачем тогда он здесь? Всего-то и надо, что руку протянуть, дотронуться или просто сказать "здравствуй".
Молчу. Страшно рисковать, а если снова самообман? Новая боль и розовые капли таблеток в кулаке. Иногда, когда совсем тяжело, я смотрю на них, пересчитываю, гадая стоит попробовать или нет. Не знаю, почему до сих пор тянула, скорее всего потому, что боялась неудачи. Одна неудачная попытка самоубийства — это глупо, две — глупо вдвойне, а я и так наделала достаточно глупостей, поэтому если все-таки решу, то выберу что-нибудь понадежнее. Например, пистолет, дуло в рот, палец на спусковой крючок и на счет три. Некрасиво и пошло, но мне уже плевать на красоту.