— Тебе-то пошто виниться, ты вон какой молодец. Справа на тебе добрая.
— Дак, ста, за товарищев яз.
— Н-да... Как величать тебя, молодец.
— Дак, ста, Лука яз — старосты Чарика чадо.
— Кто постав ведет княжичу и ратникам его?
— Воевода Киев-града Вуефаст.
— Што-о!! — отступил на полшага Добрыня.
— Так, ста, он... — подтвердили вразнобой мужики. — Он, Вуефаст-воевода, кормилец наш...
— На дыбе перед великим князем ответишь за поношение воеводы, коль словом лживым его обложил!
— Все на дыбу готовы... — как один выдохнули ратники.
— Та-ак... — вновь нахмурился Добрыня. — Ну да службу править надобно... Величаю тебя, Лука Чарик, десятским княжича Володимира Святославича!
Лука, обнажив голову, стал на одно колено. Воевода обнаженным мечом коснулся плеча его.
— Ну а этот поротый будет в помощниках у тебя. Может, и был он когда-то лихим рубакой, да на печи лежучи, заколодился. Слушай по молодости добрый совет его, а за недобрый ишшо у меня батогов отведает. Только мыслю яз, службу княжецкую отныне править он будет с усердием. — Добрыня засмеялся и, повернувшись к сотскому Мине, приказал: — Тебе же, Мина, повелеваю охранять стан княжича Володимира. Сих молодцов с собой заберу, ворога ломать. Желаю трудов бранных поискать с ними!
Веселый сотский кивнул головой, гикнул своим воинам и умчался по узкой дороге догонять обоз.
— За мной, молодцы-удальцы! — скомандовал Добрыня. — Там, в Змееве, на досуге справу ратную привести в должный вид. Завтра поутру сам пригляжу. А об Вуефасте с великим князем после битвы потолкуем... Ежели живы будем. Вперед!
Отряд скорым шагом двинулся за воеводой. Поротый, прихрамывая, замыкал строй.
Прошли версты три, и Добрыне надоел ленивый шаг коня. И дел невпроворот было. Он обернулся, крикнул:
— Дорогу ведаете! Чать, не заплутаете! Лука, веди воев своих без роздыху. Поспешать надобно... Ну, заспался! — Витязь ожег иноходца ударом плети.
От неожиданности конь заплясал на месте и рванулся вперед. Будятинцы расслабились было, но Лука зло одернул их, и они спорым охотничьим шагом устремились по следу Добрыниного коня.
Глава третья
Каширин погост
На холме, среди болот и густого леса, стояло вразброс десятка полтора изб-куренок, сложенных из столетних кряжей. В центре, на самом высоком месте, глядел в мир слюдяными оконцами теремок с трубой. Топился он побелому, не как все остальные избы. Это был Каширин погост — княжеский охотничий стан.
Зимой Святослав заглядывал сюда, чтобы отдохнуть от ратных и полюдных трудов. Любил он охоту молодецкую — один на один с рогатиной на медведя. Вместе с великим князем прилетали его соколы — товарищи в брани и смерти, неукротимые в битвах и пирах. Тогда стан оживал: напуганные буйством людским собаки прятались в чащобе, осторожно ходили вокруг и боялись войти в погост. О волках и говорить нечего — они даже выть поблизости остерегались. Эти страшные загульные люди могли вдруг ночью при свете факелов обложить зверей и устроить веселую потеху. Веселую?! Это как посмотреть! — Однажды молодые гриди заманили на поляну стаю волков, переловили и давай в каждого вливать по доброму ритону белого вина, приговаривая: