Глубоко вдохнув свежий воздух. Вильчур снял маску, перчатки, передник, забрызганный кровью халат и расправил плечи. Часы показывали половину третьего.
“Опять опаздываю на обед, да еще в такой день, — подумал он. — Правда, Беата знает, какая сегодня трудная операция, но опоздание ее огорчит”. Выходя утром из дому, он нарочно сделал вид, что не помнит о сегодняшней дате: исполнилось восемь лет со дня их бракосочетания. Но Беата знала, что забыть он не мог. Каждый год в этот день он дарил жене какой-нибудь оригинальный подарок, с каждым годом все прекраснее и дороже по мере того, как росли его известность и состояние. И сейчас, наверное, в кабинет уже принесли подарок, который он заказал.
Профессор торопливо переодевался. Однако он помнил, что предстоит осмотреть еще двух больных на первом этаже и пациента, прооперированного совсем недавно. Дежуривший около него доктор Скужень лаконично доложил:
— Температура и давление в норме, пульс очень слабый с некоторой аритмией.
— Слава Богу, — улыбнулся профессор.
Взглядом, полным признательности и уважения, молодой доктор окинул внушительную фигуру учителя. Он слушал лекции профессора в университете, когда тот занимался научной деятельностью. Доктор помогал ему готовить материал для научных работ. А когда профессор открыл частную клинику, доктор Скужень получил в ней хорошо оплачиваемую работу и все условия для самостоятельной деятельности. Возможно, в душе он сожалел, что профессор внезапно отказался от дальнейшей научной работы, ограничившись чтением лекций в университете и практикой, приносящей большие деньги. Но это не могло повлиять на доброе отношение молодого доктора к своему учителю и шефу. Как и все в Варшаве, он знал, что профессор поступал так не ради себя, что он работал как вол и никогда не колебался, если нужно было взять на себя ответственность. В сложнейших операциях, таких, как сегодня, проявлялся талант. Как хирург Вильчур творил чудеса.
— Вы гений, пан профессор, — восторженно сказал доктор Скужень.
Профессор Вильчур рассмеялся своим мягким добродушным смехом, который успокаивал пациентов и вселял в них веру в исцеление.
— Не преувеличивайте, коллега, не преувеличивайте. И вы достигнете того же. Но, должен признаться, я доволен. Звоните мне домой, хотя, надеюсь, вы справитесь сами. У меня, знаете ли, сегодня домашнее торжество. Из дому, наверное, уже звонили…
Профессор не ошибался. В его кабинете уже несколько раз звонил телефон.
— Прошу передать пану профессору, — говорил слуга, — чтобы он как можно скорее возвращался домой.