— Начал за здравие, а кончил…
— Если мы такими преседателями, как Никитин, начнем разбрасываться, наш район далеко не уйдет.
Тогда-то и секретарь райкома Егоров, изменив своей обычной сдержанности, закричал дребезжащим фальцетом:
— Надо же, товарищ Сухарев, хоть как-то концы с концами сводить! — И, взяв себя в руки, продолжал своим обычным голосом, только скулы у него как будто затлелись: — Если судить по вашей же информации, то и по урожайности и по ежесуточному привесу дела в колхозе имени Буденного идут еще лучше, чем в прошлом году, и вы же предлагаете Никитина не рекомендовать…
Бедный инструктор совсем растерялся. Если бы знал он, что слова его произведут такой взрыв на бюро, он, быть может, и не произносил бы этих слов. Тем более, что все это не имело прямого отношения к возложенному на него поручению перед поездкой в колхоз. Под обстрелом реплик, которые сыпались на него со всех сторон, Сухарев взмолился:
— Я же ничего такого не сказал. Лично у меня против кандидатуры Никитина возражений нет. Колхоз при нем явно идет в гору. Не мошенник, не бюрократ.
— Так что же вы все-таки имели в виду? — Недоумевая, спросил: Егоров. — Может, пьет?
Опережая Сухарева, на этот вопрос ответил председатель райисполкома Федоров:
— Не больше, чем другие.
— Только по праздникам, — подтвердил и Сухарев.
Суживая глаза, Егоров скользнул ими по серовато-сизому, с красными прожилками лицу Федорова, но ничего не сказал и вновь повернулся к Сухареву. Тот стал виновато пояснять:
— Вы, Алексей Владимирович, не совсем правильно меня поняли. Я хотел только сказать, как бы нам там не напороться на неприятность. Там у них среди колхозников раскол. Многие, конечно, будут за Никитина, но есть и против.
У Егорова двумя углами заострились брови:
— Теперь я вообще отказываюсь что-нибудь понимать.
На коротко остриженную голову инструктора снова обрушился град уничтожающих реплик:
— Он и сам себя не поймет.
— Не может без своих кандибоберов.
— Тебе, Костя, пора уже эту комсомольскую закваску бросать, — посоветовал инструктору Неверов.
Сухарев едва успевал поворачиваться из стороны в сторону. Лишь одна Короткова попробовала заступиться за него:
— Вы же не даете человеку кончить.
Металлическая змейка на папке у Сухарева щелкнула в третий раз.
— Ну, а как бы прореагировали члены бюро, если бы к вышесказанному я добавил, что Николай Яковлевич Никитин с Антониной Ивановной больше не муж и жена?
Как по команде, все оглянулись на окно с четко врезанным в него, как в раму, яром над Задоньем, уже заметно изменившим с: приходом осени свою окраску.