— Я отклоняю вашу юрисдикцию, — ответил я, — хотя это и правда, что я давал присягу переводить правильно… Я требую, чтобы это заявление было записано в протокол.
— Это будет сделано, — сказал комендант и старательно сделал заметку на лежавшей перед ним бумаге. Затем он сказал:
— Обвинение против вас, Аллан Квотермейн, заключается в том, что, будучи одним из членов комиссии, которая направилась к королю зулусов Дингаану под командованием губернатора и генерала Питера Ретифа и его компаньонов, вы совершили лживый и коварный поступок, уговорив Дингаана убить Питера Ретифа и его сотоварищей, в особенности Анри Марэ, вашего тестя, и Эрнана Перейру, его племянника, с которым вы были в ссоре. Далее, после организованного вами вышеупомянутого убийства, вы договорились с королем зулусов, как вам вернуться в безопасное место. Признаете вы себя виновным?
Когда я услышал это отвратительное обвинение, ярость и негодование вызвали у меня громкий смех.
— Вы безумец, комендант, — воскликнул я, — если осмеливаетесь говорить обо мне такие вещи! На каком основании выдвинута против меня эта ужасная ложь?
— Нет, Аллан Квотермейн, я не безумец, — ответил он, — хоть и правда, что из-за ваших злобных деяний я, потерявший жену и троих детей под копьями зулусов, выстрадал достаточно, чтобы сделаться безумным… Что же касается доказательств против вас, то вы услышите их. Но сперва я напишу, что вы не признаете себя виновным.
Он сделал это и продолжал:
— Если вы признаете некоторые факты, то это сохранит нам много времени. Эти факты заключаются в том что, зная, что должно произойти с комиссией, вы пытались уклониться от ее сопровождения. Правда ли это?
— Нет, — ответил я, — я ничего не знал о том, что должно случиться с комиссией, хотя я чего-то и опасался, так как недавно спас своих друзей, — я указал на Принслоо, — от смерти от руки Дингаана. Я не хотел сопровождать комиссию по другой причине: в день отбытия в Зулуленд я женился на Мари Марэ. Однако, в конце концов, я поехал, потому что генерал Ретиф, являвшийся моим другом, очень просил меня поехать, чтобы быть его переводчиком.
Тут некоторые из буров сказали:
— Это правда!.. Мы это помним!..
Но комендант продолжал, не обращая никакого внимания ни на мой ответ, ни на реплики буров.
— Признаете ли вы, что состояли в плохих отношениях с Анри Марэ и Эрнаном Перейрой?
— Да, — ответил я, — потому что Анри Марэ делал все, что было в его власти, чтобы воспрепятствовать моей женитьбе на его дочери и очень плохо относился ко мне, который спас его жизнь и жизни тех его людей, которые остались с ним возле Делагоа, а затем в Умгингундхлову. Потому, также, что Эрнан Перейра прилагал все возможные усилия к тому, чтобы украсть у меня Мари, которая любила и любит меня. Кроме того, хоть я и спас Перейру, когда он был на волосок от гибели, впоследствии он пытался убить меня, стреляя в меня в уединенном месте. Вот знак этого, — и я прикоснулся к шраму на лице…