— Уж не хочешь ли ты, Семеныч, сказать, что и ты избранный?
— Вроде того…
6.
Вот уже пару лет Вадик с водопроводчиком Семенычем обитают в живописном тибетском монастыре.
Уважением их там окружили феерическим. Еще бы! Только у них двоих из далекой России отверзся третий глаз. Остальные россияне лишь косят под избранных.
Жизнь в монастыре тиха и размеренна. Вадик с Семенычем кушают рисовые лепешки, пьют небесную росу из лепестков лотоса, долго и неотрывно глядят в космическую лазурь шестью зенками.
Прежняя их московская жизнь теперь кажется далекой и лишенной всякого смысла. Да и было ли все это?
Однажды, на побывку из Москвы, к Вадику прибыла огненно-рыжая любовница Анжелика. Привезла с собой тамбовской картошки, костромского масла и три бутылки портвешка «777».
Сели, выпили… Но Вадик больше никаких метаморфоз со своими глазами не хотел, поэтому рюмку плеснул под ноги.
— Ой, что это со мной? — обмер Семеныч. — Ничего больше запредельного не вижу. Третий глаз, стервец, закрылся начисто!
— Еще выпей, может, откроется, — посоветовал Вадик.
Выпили, но глаз не открылся. Только Анжелика вдруг воспылала дикой страстью к экс-водопроводчику, лианой обвила его шею, прижалась острыми грудями.
…В Москву Анжелика так и улетала в обнимку с Семёнычем. Тот, после захлопнувшегося глаза, сбросил оранжевое покрывало, сказав, что устал комедь лопать и соскучился по борщу с бараниной и по Шнитке.
Самолет взмыл. Вадик махал загорелой и высохшей на тибетском солнце рукой.
Потом сморгнул слезу, расчувствовался.
Как же все-таки одиноки и несчастны люди без третьего глаза! И почему мир столь несправедлив, что открывает волшебное око только после дрянного портвешка «три семерки»?!
1.
Максима никто не понимал. Ах, как это горько в твои семнадцать лет! Не понимала мать, относясь к нему, как к младенцу. Не понимала его девочка, Настя, не поверившая в его любовь. Не понимали товарищи по школе, треплющиеся только о сексе и деньгах.
От тоски, кромешного отчаяния Макс стал вести задушевные беседы с домашним котом, Басей.
— Один ты у меня друг, — гладил рыжего пирата Максим, — да и тот немой.
— Ошибаешься, — Бася встал на мускулистые лапы, коготками расправил усы. — Очень даже говорящий.
— Басенька! Родной! — Макс схватил кота на руки. — И молчал?
— Попрошу без фамильярности! — кот вывернулся ужом, горделиво прошествовал к окну, взглянул на улицу. — Коротко и внятно, чего ты хочешь?
— Ты волшебник?
— Я — спец! Советы мои на вес золота. Разрешаю, грузи меня.
Макс нервно почесал под мышкой:
— Подскажи, как мне быть с Настей?