Люси загадочно улыбнулась:
— А ты тем временем можешь разрабатывать тему, почему нам важно, что подсолнухи поворачиваются вслед за солнцем. За луной какой-нибудь цветок поворачивается? И что они имели в виду, когда сегодня по телефону намекали на «прядение золота из соломы»?[108]
Сама она весь день ломала над этим голову.
— Хм… А вот загадка для тебя.— Саймон открыл ноутбук.— Взгляни, пожалуйста, на эти заметки Уилла. Он писал их в свой последний день во Франции и отправил на свой адрес, наверное, из интернет-кафе в Шартре. Что называется, соображения по поводу…
Саймон открыл электронное письмо с коротким текстом, отправленное в пятницу девятнадцатого сентября, сразу после полудня.
Люси тихо прочла вслух:
— «Проникните в тайну розы. Это непростой цветок, исполненный символических и парадоксальных смыслов. Он означает все загадочное и невысказанное, но также проникает в человеческое подсознание. Роза повелевает сердцами адептов, алхимиков и членов общины».
Эти слова произвели на Люси сильнейшее впечатление, словно опыт, приобретенный в лабиринте, помог ей вникнуть в их смысл. Она не взялась бы объяснить свое состояние Саймону, поэтому пока откинулась в кресле, взяв передышку. Грейс обещала рассказать Алексу об истории Шартра. А сам Алекс, подавив внутренний протест, решил не оставлять своим противникам шансов обойти его на пути к разгадке. Он освежил свои познания в латыни, чтобы проштудировать тексты с математической точки зрения. В придачу ко всему рядом с Люси сидел старательный и сообразительный помощник. Войско Уилла, пришло вдруг ей в голову. Люси увидела, как скринсейвер «макинтоша» уступил место художественному изображению: женщина, держащая в пальцах жемчужину над двуручной чашей. Интересно, кто она?
* * *
— Не волнуйся за нее, Алекс! Ты не можешь себе представить решимость женщины, к которой вернулось ощущение цели.
Грейс принесла из кухни бутылку вина и, пока Алекс вынимал пробку, выложила из коробки на тарелки рис, а карри поставила на салфетку.
— У меня это на лице написано? — смущенно рассмеялся он.— Я и сам знаю. Она перенесла все, что мы от нее требовали, поэтому Нью-Йорком ее не запугать. Но у нее впереди долгий перелет; любой пустяк может оказаться для нее смертельным — простуда, вирус, даже некачественная пища! Грейс, иммунной системы как таковой у нее пока нет, и лекарства — это заслон практически от всего. В конечном итоге планируется сократить их употребление до ничтожного минимума, но пока мы должны отслеживать каждое значительное колебание температуры. Любая инфекция означает отторжение; распознаешь ее вовремя — и Люси спасена, прозеваешь — и она погибла.— Он взглянул на хозяйку, которая с удивлением выслушивала эти мысли вслух.— Нельзя, конечно, не принимать во внимание и противоположный довод: Люси чувствует себя почти сверхъестественно хорошо. Получается, что мой ум и мое сердце в данном случае занимают противоположные позиции.— Он загадочно улыбнулся.— Я не принимаю вещи слишком всерьез, просто у меня уже вошло в привычку волноваться за нее. Это хорошая привычка.