— Очень хочу пить, — сказал Ройланд. — А что означает это НКОТД 43?
— Вы умеете читать? — изумился Мартфилд. — Ваша одежда…
— Что-нибудь попить, пожалуйста, — взмолился Ройланд.
В это мгновение все остальное не имело для него ровно никакого значения. Он плюхнулся на платформу, как кукла, у которой подрезали веревочки.
— Эй, парень! — сердито и одновременно как-то странно выпалил Мартфилд, выплевывая слова изо рта, будто с трудом сдерживая внезапно охвативший его гнев. — Мог бы и постоять, пока я не приглашу тебя сесть!
— У вас есть вода? — тупо спросил Ройланд.
— Ты что-то слишком много себе позволяешь, — отрывисто пролаял Мартфилд.
— Я был физиком-теоретиком… — начал было устало Ройланд.
— Хо-хо! — неожиданно рассмеялся Мартфилд. Злость его как рукой сняло. Он запустил руку в свой мешковатый балахон и извлек полулитровую флягу, в которой что-то булькало. Затем, начисто забыв о том, что у него в руке фляга, плутовато поддел Ройланда пальцем под ребра и произнес: Этого следовало ожидать. Эх вы, ученые! Предполагалось, что кто-то тебя подберет — но это должен был быть другой ученый, а? Ха-ха-ха!
Ройланд взял из его руки флягу и стал пить. Значит, ученому здесь положено быть идиотом — хотя и ученым — так что ли? Не обращай на это пока внимание, сказал он сам себе. Пей. Говорят, что не следует наполнять желудок водой после сильной жажды. Сейчас это показалось ему еще одной из тех пуританских заповедей, которые люди придумывают из ничего только потому, что звучат внешне весьма благоразумно. Он осушил флягу до дна, не обращая внимание на те тревожные взгляды, которыми его одаривает Мартфилд, платный мастер седьмого разряда, и пожалел только о том, что таких фляг не оказалось три или четыре.
— А пожевать есть что-нибудь? — спросил он после того, как немного перевел дух.
— Доктор, мне очень жаль, — раболепно ответил Мартфилд, — но у меня ничего с собой нет. Однако, если вы окажете мне честь и поедете со мной…
— Поехали! — крикнул Ройланд. Он присел на корточки, взобравшись на мешки с мукой, и они пыхтя двинулись со скоростью добрых километров пятьдесят в час. Для такого крохотного движка это было просто чудом. Платный мастер седьмого разряда еще некоторое время продолжал извиняться, но затем, отбросив прежнее свое все раболепие, стал настойчиво объяснять Ройланду, что он сидит в муке — «понимаете на белой муке!». Обернувшись, он подмигнул, глядя через плечо. Мимо них проехало несколько таких же платформ. При каждой встрече наступало пристальное изучение знаков отличия с тем, чтобы выяснить, кто должен отдавать честь первым. Один раз они повстречали закрытый экипаж, в котором водитель имел возможность сидеть гораздо ниже, а не растопырив ноги, и Мартфилд, платный мастер седьмого разряда, едва не выпал из седла, отдавая честь первым. Водителем этого экипажа был японец в кимоно. На коленях у него лежал длинный изогнутый меч.