— В твоем случае они упали камнем, — заметила я. — Слим, да эта компания даже не успела подержаться на плаву, прежде чем пойти на дно. Куда и утащила за собою твой веб-сайт.
— Слыхала выражение «Никогда не верь хиппи»? Я скажу иначе: никогда не верь парням в деловых костюмах… особенно если пиджак висит на манекене.
— Да где же у них мозги? Неужели они и впрямь воображали, что могут нажиться на тебе, тогда как их собственный бизнес кубарем катился к банкротству?
— Отчаянный жест. Наверное, хотели спастись. Теперь уже не важно. Очередной несчастный случай в Сети, не более того.
— Рано опускать руки. Ты еще оправишься от удара.
— Посмотри в лицо фактам. Я всего лишь заядлый сетевик, полный бездарь в смысле коммерции.
— Скорее ты — сетевой энтузиаст, — поправила я его.
— «Заядлый сетевик» звучит романтичнее, — возразил мне Слим. — «Канава сточная, где отражается луна…» Это про меня.
Мы лежали в постели, уставясь в потолок, который служил своего рода холстом для возникавших перед нашим отстраненным взором видений. Не скажу за Слима, но я изо всех сил старалась не воображать, как выглядит переработанный, изжеванный на макулатуру миллион фунтов. Заманчивые предложения о долевом участии обернулись крахом — поскольку теперь, обанкротились все, кому предназначались барыши. Компания, погубившая бизнес Слима, и сама разлетелась на клочки. Должна признать, Слим держался хорошо. Если бы мой собственный веб-сайт всосала виртуальная канализация, я бы переколотила мерзавцам все окна. Я имею в виду все те окна, за которыми сидит самый главный из всех дельцов. Переколотила бы, вволю наплакавшись сначала, да и потом тоже. Слим же держался молодцом. Он воспринял это как передачу хода в игре: шанс отвлечься, расслабиться, передать инициативу сопернику. Пожалуй, следовало бы поддержать его, постараться сделать так, чтобы его самолюбие не страдало, тем более что я и правда чувствовала вину. И ничего не могла с собою поделать: с какой бы стороны я ни пыталась взглянуть на ситуацию, мое появление в этом доме точно совпадало с моментом, когда благополучие обоих жильцов упаковало вещички и отправилось по другому адресу. Я повернула голову на подушке, чтобы еще раз повторить: «Прости меня, Слим». Я уже потеряла счет собственным извинениям с тех пор, как Картье застукал нас в одной постели, но мне это очень помогало, когда, просыпаясь по утрам, я встречала взгляд Слима.
— Циско, да прекрати же наконец извиняться, — ответил он на этот раз. — Не выдумывай, ты никого не сглазила. Ты не принесла в этот дом несчастье. Здесь нет проклятых. Просто такое иногда случается, и в такие минуты жизнь начинает казаться невыносимой. Но это все временно.