Вы заняты – хлопоты из-за Аннушки. Но это отвлекает от мрачных стариковских мыслей, это занимает — и наверно продлит Ваши дни. У меня никакой ответственности, никаких обязанностей – «кроме как перед Музой», — оттого я и обленился, что весьма-таки вредно для здоровья. Погряз в черством эгоизме – и не знаю, защитят ли меня мои стихи… С наступающими праздниками, дорогой Б.В.
Ваш И-Вэ.
3 декабря
P.S. Писал позно ночью, усталый — и забыл поздравить Вас, еще раз, с умницей дочкой: такая серьезная и такой молодец! (Надеюсь, она не во всем согласна с Лотманом и прочими структуралистами: ведь они не видят главного.) | Аннушка, милочка, тоже, вероятно, греет Вам сердце – даже при всем ребяческом эгоизме. Чмокните ее в лобик и носик.
Вы рассказали о строительстве в Риге: ого! (Памятник павшим очень красив.) В Париже понастроили множество небоскребов – и увы, ряд дивных видов испорчен: например, вид с Трокадеро на Invalids [129]: купол теперь на фоне стеклянно-стальных стен, вместо неба!
Ваш И. Ч.
48. Л.А. Новикову
3 декабря 1981 г.,
Дейтона-Бич, Флорида, США.
Милый Людвиг А.
Ваше письмо меня очень обрадовало, заинтересовало. Спасибо за внимание!
Простите, что отвечаю с запозданием: но я лентяй здоровье мое «неважнецкое», быстро устаю — и я ведь втянут в обширную переписку: на смену быстро редеющим рядам старых эмигрантов приходят новые «волны» корреспондентов – и нужен бы мне секретарь, секретарша, да вот не достать никого.
Рад «Вашей» выборке стихов из Метафор: названные Вами, – и мои «фавориты». А некоторое Ваше сопротивление моим гротескам понимаю вполне. Но почему-то тянет меня писать «вперемежку»: то за здравие, то за упокой. Вот в восьмой моей книге «Автограф» будет «fifty-fifty»: 50% на Антона, 50% на Онуфрия или как развалился якобы пароход «12 апостолов»: «6 апостолов налево, 6 апостолов направо», согласно анекдотическому рассказчику.
Вы спрашиваете о Н.Н.Белоцветове. Я с ним часто встречался, после его отъезда из Берлина, а в Париже издал его сборник «Жатва». У него были хорошие стихи, но мешала ему антропософия. Да, потом он и жена перешли в католичество… Его глубоко запавшие темные глаза были с каким-то «серьезным вопрошанием» (а отец был внедуховный, гл. директор страхового общ-ва «Саламандра», где трое моих дядей, ф. Морр: Курт, Эрих, Вальтер, адвокаты, были директорами. Мать Н.Н. была из англичан, Тикстон). А в Риге он издал «Шелест», в Берлине у Петрополиса, давно, «Дикий мед». Но, конечно, он был «а minor poet» [130].
Каких поэтов Вы любите особенно?
Буду ждать Вашего письма, даже писем. Я нерадивый корреспондент, но нерадивость — не равнодушие, поверьте. Я очень, очень рад, что Вы написали. Счастливых Праздников!