— О боже, в три часа я должен быть в Берлине на совещании у фюрера. — Одно упоминание об этом вызвало новый взрыв ярости. — Невозможно работать, — прошипел Гудериан. — Дважды в день я часами выстаиваю около Гитлера, выслушивая чушь, которую несет его окружение… пустая болтовня! Я ничего не могу делать! Трачу все свое время на дорогу и выслушивание чепухи!
Гнев Гудериана был столь бурным, что лицо его стало красным как свекла, и Хейнрици на мгновение испугался, что сердечный приступ убьет начальника штаба на месте. Гудериан помолчал, пытаясь взять себя в руки, а затем сказал:
— Гитлер собирается обсуждать атаку на Кюстрин: Может быть, вам лучше поехать со мной.
Хейнрици отклонил приглашение:
— Если предполагается, что я должен начать эту безумную атаку послезавтра, то мне лучше попасть в свой штаб как можно скорее. — Затем он упрямо добавил: — Гитлер может подождать меня несколько дней.
* * *
В приемной Генрих фон Била отмечал время по стопке карт, все уменьшавшейся по мере того, как их уносили в кабинет Гудериана. Оставалось всего одна-две, значит, совещание подходит к концу. Фон Била склонился на столом и лениво взглянул на верхнюю. Это была карта всей Германии, но надписи казались несколько иными. Фон Била уже хотел отвернуться, когда что-то привлекло его внимание. Он всмотрелся попристальнее. Карта действительно отличалась от всех остальных. Надписи на ней были сделаны по-английски. Он наклонился и стал внимательно изучать карту.
Было почти шесть часов вечера, когда усталый Хейнрици добрался до своего штаба в Биркенхайне около Пренцлау. Все два с половиной часа, что они ехали из Цоссена, он молчал. Фон Била попробовал завести разговор, спросив генерала, видел ли он «ту» карту. Он допускал, что Гудериан показал Хейнрици ее копию, и объяснил содержание. На самом деле Хейнрици ничего о «той» карте не знал, и на вопрос адъютанта не ответил, только еще крепче стиснул зубы. Никогда прежде фон Била не видел шефа таким подавленным.
Первый же взгляд на новую штаб-квартиру привел Хейнрици в еще большее уныние. Командный пункт группы армий «Висла» состоял из внушительных размеров особняка и деревянных казарм по обе стороны от него. Главное здание было архитектурным монстром — массивное, аляповатое, с рядом несоответственно больших колонн вдоль фасада. Много лет назад Гиммлер построил его лично для себя. Неподалеку на железнодорожной ветке стоял его роскошный личный поезд, «Штайермарк».
Как и в Цоссене, этот штаб был спрятан в лесах, но на этом сходство заканчивалось. Не наблюдалось ни намека на военную суету, которую Хейнрици привык видеть в штабах действующих армейских группировок. Штаб казался покинутым. Только в холле главного здания обнаружился капрал СС, который спросил их фамилии, указал на твердую скамью и исчез.