— Все началось со смерти, — сказала Полли.
— Не просто со смерти, — горько возразила Кэт, — а с самого настоящего убийства.
Она, единственная из всех, тихонько всхлипывала.
— Не совсем так, — продолжила Полли. — Со смерти и тайны. Поэтому нам кажется, будто мы попали в какой-то роман.
— А герою осталась самая малость… выследить убийц, — заметила Шарлотта. — Хотя в нашем случае их пришлось искать, а не выслеживать. Поиск ради мести.
Дина, казалось, полностью ушла в себя, когда девушки пришли в колумбарий, однако внимательно слушала своих подруг.
— Меня больше всего поразило то, что стало со всеми нами, — задумчиво произнесла она. — Слишком похоже на классическое изречение: «Месть — это цель, достигнув которую, ты разрушишь себя».
— Думаю, все согласятся что, что мы совершили, больше похоже на правосудие, нежели на месть. — Голос Жюстин слегка дрогнул.
— Как бы там ни было, мы сделали это! — отрезала Полли, направляясь к выходу. — Они получили по заслугам. Джинджер была права, говоря, что власть надо брать всегда в свои руки, если есть такая возможность.
Кэт встала на цыпочки и кончиками пальцев коснулась барельефа с именем Джинджер.
— Джинджер бы понравилось, — нежно прошептала она, выходя вслед за подругами навстречу жаркому калифорнийскому солнцу.
В течение семидесяти четырех лет ежегодно клуб «Палатин» проводил недельное августовское шоу в Подерозо-Пайнс. Это давняя традиция самого старого мужского клуба в Калифорнии. Вечеринку отменили всего однажды, в 1942-м, из-за сильного давления на предпринимателей, и ни разу за все годы Великой депрессии.
Но теперь же на горной тропе к западу от рощи обнаружили тело женщины, и шоу, едва успев начаться, оказалось под угрозой срыва.
Она была полностью одета, хотя стиль ее не соответствовал высоким требованиям, обычно предъявляемым женщинам, гостившим в таунхаусе при клубе «Палатин». Да и трагический случай произошел за городом, а девушка не была в числе приглашенных. За все время существования клуба ни одна женщина так и не посетила «Подерозо Лодж». К счастью, труп нашли за оградой.
Почти всю ночь она пролежала лицом вверх на темной лесной дороге, словно рыба, запутавшаяся в густых водорослях. Время от времени луна проглядывала сквозь облака, но сосны были слишком высоки, а пихты росли близко друг к другу в той части леса, и крохотный лучик света, достигая земли, едва освещал тропинку и дрожащую гладь озера.
Девушка казалось нереально худой, руки и ноги распластались по земле под странно неправильными углами. Ее блестящая кожа, светлые волосы и легкое платье словно сливались. На ногах осталась всего одна босоножка на высоком каблуке. Казалось, несколько раз она едва заметно вздохнула, когда легкий ветерок пролетал по холодному лесу. Платье на груди едва заметно поднималось и опадало, и листья, ставшие ее убогим ложем, отзывались тихим шелестом. Замерзшие руки порой шевелились и вновь замирали, а ноги начинали дергаться в предсмертных конвульсиях.