Полдень, XXI век, 2005 № 01 (Данихнов, Дегтярев) - страница 183

Предок царя, как сообщают, был храмовым рабом широкого Геракла, и это объясняет происхождение его родового имени.

Роберт Грейвс. «Мифы Древней Греции»

Больше всего в этой жизни раб Цапля ненавидел управителя. Со своим рабством он как-то свыкся, и у него хватало соображения понять, что прислуживать в храме — все же лучше, чем горбатиться в полях или на каменоломнях. С детских лет, как только его продали, он состоял при хлевах, убирал за жертвенными быками, а когда стал мужчиной, его повысили рангом — перевели чистить печь в храме. Здесь лучше кормили, и выпадало больше времени для отдыха. Но здесь он попал на глаза храмового управителя. И стал Цаплей.

Хризостом, малоазийский грек, был евнухом, как положено управителю. И, как положено греку, презирал всяческих варваров — тупых римлян, Трусливых египтян, коварных иудеев, подлых персов, а грязных эдомитян вообще почитал ниже скотов. Он и придумал эту кличку, исковеркав до неузнаваемое эдомитянское имя раба. По-эллински получилось «цапля». И то благозвучнее, говорил Хризостом, а иначе можно язык сломать и надсадить горло. Да что там раб, он самого бога Мелькарт именовал на греческий лад Гераклом и, наверное, воображал, что оказывает ему этим честь! Хризостом наказывал Цаплю не чаще, чем других рабов, но всячески над ним издевался, обзывал эдомитской свиньей и арабской мордой. А самое обидное что приспешники Хризостома, всяческие кухари, судомои и прочая мелкая храмовая шушера, прекрасно знавшие, как зовут раба, тут же подхватили: «Цапля, Цапля!» и, подражая управителю, смеялись над его глупостью и неуклюжестью.

В нем и впрямь было что-то от цапли — заплывшие жиром, но зоркие глаза Хризостома точно подметили сходство. Чрезвычайно тощий, высокий, носатый, он ходил по храмовым плитам, словно цапля по болоту, высоко подбирая ноги. И нескладен был до смешного. Однако притом весьма силен. И глуп он не был. Вернее, не был так глуп, как считал управитель. И нередко думал про себя: чего бы Хризостому так возноситься? Он — такой же купленный раб, как и Цапля. Только у Цапли есть над ним преимущество. Он — мужчина, а Хризостом — нет и никогда им не был. Где ему! В храме Мелькарта, разумеется, не служили женщины, но рабынь держали при загородных угодьях, и если Цапле приходилось попасть туда с каким-то поручением, он не упускал случая завалить девку прямо на меже или в конюшне. И он знал, что если раб заслужит милость храма, то может получить жилье и жену из числа рабынь. Однако он понимал, что при Хризостоме возможности обзавестись семьей у него не будет. И обладание мужской силой мало утешало его.