– Тысяча, – сказал Курт Мюллер.
Столяров задумался, цыкнул зубом и снова мотнул головой. Немецкая прижимистость явно не вызывала одобрения у старшего прапорщика из Днепропетровска, прибывшего в Косово именно с целью заработать немного денег.
Столяров как раз набрал в грудь воздуха, чтобы еще раз повторить свои «полторы штуки», когда Влад что-то негромко сказал.
– Что? – переспросил, не оборачиваясь, Столяров.
– Что-то тихо, – Влад сказал это спокойно, но его правая рука легла на ствол автомата.
Столяров отвернулся от Джоко и прислушался – где-то вверху выл, заплутав в скалах, ветер. Снизу, из пропасти, доносилось еле слышное шуршание крохотного водопада.
– Ты о чем? – спросил Столяров. – Вроде нормально...
– Собак слышишь? – Влад оглянулся на Столярова. – Тут по прямой до деревни – метров пятьсот. Так?
По дороге, обходившей пропасть и петлявшей между скал, до деревни было еще километра четыре, но напрямую, через пропасть и сквозь расщелину, действительно выходило не больше полукилометра.
– Прошлый раз собак было слышно, – сказал Влад.
Прошлый раз – это месяц назад, когда они сопровождали в деревню и расположенный рядом монастырь какую-то комиссию из ЮНЕСКО. Тогда они тоже останавливались возле этого кармана и... да, вспомнил Столяров, собак было слышно. И все время, пока комиссия слонялась по деревне, собаки не прекращали концерта.
«Хотя, с другой стороны, ну не лают собаки», – подумал Столяров.
Спят. По такой жаре самое правильное – лечь в прохладном месте и поспать. Это куда полезнее для здоровья, чем ездочиться по горам с ненормальным немцем, который, кажется, поверил, что Столяров собирается пустить в расход несчастного Джоко.
Поучить – нужно, иначе парень вытащит из казарм все, что не привинчено или не прибито к полу.
Отдать бы мальчишку в приличные руки... Он же и писать не умеет. Последние годы он больше в стрельбе практиковался. Вот бы к монастырю его приспособить, там главный... как его?.. настоятель – мужик вроде серьезный. Чуть ли не с университетским образованием. Прошлый раз произвел очень сильное впечатление не только на Столярова, но даже и на комиссию.
Крикливая мужиковатая баба, руководившая комиссией, в присутствии батюшки сникла, понизила тон и даже чуть не поцеловала руку, протянутую на прощание.
Словно услышав мысли напарника о монастыре, Влад глянул на наручные часы:
– Колокола не слышно. Как бы – время, а колокола не слышно.
– Джоко, – позвал Столяров. – Джоко!
– Что?
– Сейчас должны звонить в монастыре?
Сам Столяров в церковных делах не разбирался и, собственно, разбираться особого желания не имел.