— Второй — в куски. «Батя» только разозлился, что вы без него ведома.
— Если у «Бати» разрешения спрашивать, то эти «чехи», еще бы неделю спать недавали. — вставил свои пять копеек Вдова.
«Батя» метал громы и молнии. Хотя было видно, что работой он доволен, все равно он строил из себя обиженного.
— Не поставив в известность командиров…мать, мать, мать….
— Рискуя нарваться на засаду… мать, мать, мать.
— Что бы я сказал вашим матерям…мать вашу, мать, мать….
В отличие от Асояна, «Батя» любил материться и, был виртуозом в употреблении нецензурной брани.
Когда словарный запас «Бати» истощился, он сел на табуретку и делая вид, что что-то разглядывает в карте, лежащей на столе, еще минут десять пыхтел как самовар. Потом столько же собирался с мыслями, глядя на жужжащую у окна муху и, наконец разродился.
— За уничтожение снайперско-пулеметной группы боевиков, объявляю Вам благодарность!
— Служим Отечеству! — раздался бодрый и радостный рык.
Такой уставной и бодрый ответ, всегда ласкает слух начальника. «Батино» лицо расплылось в улыбке.
Все испортил Лапа.
— Тарщь полковник, о медальке не похлопочите?
— Медальке?!! — лицо комбата снова приобрело ярко бардовый вид.
— Ага, у Сереги орденов почти десяток, а у меня даже медали нет. А я его командир. Даже приказывать неудобно.
— Неудобно штаны через голову надевать, товарищ старший лейтенант — сухо процедил комбат.
— Во-о-он! — тут же заорал он так, что даже муха на окне брякнулась на пол.
Все с хохотом посыпались из вагончика.
— Асоян, останься! — сказал комбат.
— Димон, ты придурок! — со смехом выдавил из себя Громов, когда все вернулись в палатку.
— Что ты его цепляешь, когда он успокоился?
— А — ааа, хрен его знает! Люблю его, он на папашу моего похож. Тоже здорово матюкался, пока не помер, — со вздохом ответил Лапа.
— Что сегодня по маленькой дернем? — спросил подскочивший Игорь Лисин: — с вас простава.
— Тебе только бы по маленькой?
— А что, могу из большой. Я из любой посуды пить могу.
— Вдова, тебе вчера письмо прислали, ты на посту был, иди, возьми у старшины.
— Где?!! От кого? Товарищ старшина-а-а? Петька ты где? Письмо давай.
— Там и Громову посылка.
— Кто прислал? — маленький Громов вытянул шею, он слыл бабником и ловеласом, поэтому ему писали только бабы.
— Сейчас гляну. Нет Леха, не от девок и не от жены. Это от Мишки, из госпиталя. Во, блин, хорошо он там живет, даже посылки присылает!
В посылке лежали две пятилитровые канистры спирта, их извлекли под одобрительный гул всей палатки.
— Мишган, не забыл!
— Тост для Мишки! Поднимем эти благословенные канистры за то, чтобы дали, бабы, Мишке! Аминь! — гнусаво пропел Лапа, подражая служителям культа.