— Подойдя к нему, я сказал:
— Товарищ капитан, когда же будет огонь? Как бы опомнившись, он сочно выразился и продолжал в микрофон:
— Поправьте уровень! Огонь! — И, швырнув трубку, которую успел на лету поймать телефонист, он сел на табурет, обеими руками вцепился в свои волосы и в лихорадке все еще неугасшего гнева процедил сквозь стиснутые зубы: — Из-за таких вот недоучек сотни снарядов в белый свет пустишь... Э-э-эх! — стукнул он своим кулаком по столу! — Я тебе еще покажу!
Мне казалось, что он вот-вот разрыдается.
— В цель! — бодро крикнул радист.
— Что-о?! — недоуменно поворачивается капитан к радисту.
— В цель, товарищ капитан! — повторил радист.
— Огонь! Огонь! Огонь! Загрохотал залп за залпом.
Капитан, словно дирижер, отбивает кулаком по столу, захваченный ритмом залпов.
— В цель! В цель! В цель! — слышен голос радиста.
— Передать на огневую: трижды подлецы, трижды молодцы! Стой! Записать установки!
Весь обмякший, капитан грузным мешком опустился на табурет.
— Ну, что вы, товарищ капитан, стоит ли так сильно переживать один неудачный залп? — пытался я успокоить его...
Последующие залпы дивизиона по заявкам генерала прошли сравнительно удачно, без всяких стычек между капитаном и огневой.
...Небо затянула густая мгла. Хлопьями повалил снег... Позвонил Марков.
— Иван Васильевич поехал к Шехтману, — спокойно сказал он, — приказал ждать его сигналов. Пусть Кирсанов готовит расчеты по Строкову и Быкам. Немец свои усилия переносит туда. Хозяин хотел еще помочь ястребами, но, вы сами видите, как пухом сверху сыплется. Ах, какая досада!..
Мы ждали сигнала. Кирсанов потребовал поздний обед. Обедал он очень аппетитно и, насаживая на вилку кусок за куском мясо, со спокойной улыбкой рассказывал анекдоты с грубоватым украинским юмором. Бозжанов несколько раз выходил и возвращался с какой-нибудь едой.
Я смотрел на этих двух необыкновенных наших людей: один наслаждался едой и балагурил, а другой наслаждался тем, что обслуживал, и, видно, как заботливая мать, радовался, что «ее Сережа сегодня весел и хорошо поел».
Позвонил Марков. Приказал дать огонь по Строкову, по Быкам...
...Вечерело. Позвонил генерал.
— Я от Шехтмана говорю. Как у вас там?
— Раза три и нам досталось, товарищ генерал.
— Ничего, пока он вслепую бьет...
— Да, но кое-какие из его шальных задели...
— Как «Мария Ивановна»? Сколько у нее рублей осталось?
— Кажется, четыре или шесть.
— Говорите четыре! — крикнул мне Кирсанов. — Два мне нужны для самообороны...
— Что там, кто мешает?
— Никто не мешает, товарищ генерал. Просто уточняем. Оказывается, у «Марии Ивановны» не шесть, а четыре рубля.