— Может, и так. — Хотя Элспет внутренне противилась и не хотела слишком критически относиться к Дарли, ведь так много мужчин его толка, из светского общества, было не лучше, а многие вроде ее мужа — хуже. — В любом случае нам надо поторопиться, — заметила она, подходя к ванне, на душе стало чуть спокойнее. Это помогло ей расставить все по своим местам и увидеть реальную перспективу — ведь Дарли был настоящим ангелом по сравнению, например, с лордом Графтоном.
При мысли о своем вспыльчивом и раздражительном супруге Элспет почти физически ощутила прилив облегчения.
Едва они покинут Англию, Графтон не сможет пальцем тронуть ее.
Как же все-таки приятно, когда впереди тебя ждет полная свобода.
— Скажи мне, что Уиллу уже лучше, — попросила она и ступила в воду с клубами горячего пара над ней. Она нуждалась в утешении в связи с полной неопределенностью с судьбой ее брата.
— Он жив и здоров, это точно, — эхом отозвалась Софи. Элспет погрузилась в успокаивающую теплоту воды.
— И мы никогда больше не увидим Графтона.
— Слава тебе, Господи, и всем херувимам на небесах, это так. А теперь подержи-ка волосы повыше, милочка, а то они намокнут. У нас не будет времени высушить их.
Дарли сидел за столом у окна, потягивая свой кофе, когда она вошла в спальню.
Поставив чашку, он поднялся с улыбкой.
— Ты выглядишь посвежевшей. Этот цвет тебе идет. — На ней было простое люстриновое платье каштанового цвета с кружевным полотняным воротничком и манжетами, темный оттенок находился в ярком контрасте с бледной кожей и золотистыми волосами.
— Спасибо. Я действительно чувствую себя посвежевшей. И спасибо, что ты подумал о ванне.
— На здоровье. — Он подвинул кресло для нее, словно они были старыми знакомыми и частенько завтракали вместе. — Надеюсь, ты голодна. Maman приказала приготовить на целый полк.
— Я ужасно голодна, — ответила Элспет.
— Кофе или чай? — Усевшись в кресло напротив, он указал на две чашки. — Чай, насколько я помню.
— Да, пожалуйста.
— Полчашки молока, две ложки сахара. Я правильно запомнил?
— Отлично. — Они пили чай вместе во время той недели в Ньюмаркете.
— Я не знаю, что ты любишь на завтрак. Пожалуйста, выбирай сама.
Он тоже принял ванну, волосы у него еще были влажными в отличие от нее. На нем были тончайшая синяя куртка, девственно чистое белье, безукоризненно завязанный галстук и простого покроя желто-коричневые жилет и бриджи. Поборов неудержимое желание броситься в его объятия и страстно заявить о своей вечной, непреходящей любви, она сцепила руки на коленях, дабы не поддаться внезапному порыву. Как же она его смутит, если совсем забудется.